Глава восьмая

Однажды вечером, когда маленькому человечку не надо было назавтра идти в сад, Папа сказал, что они утром идут на Базар. Они – это Папа и маленький человечек. Человечек уже был на Базаре, но не утром. Только когда ходил с Лошадьваськой и дядей Семеном. И еще когда к бабушке ходил. Вечером только. А утром ни разу. Потому как утром Мама и Папа, когда можно было идти на Базар, были дома и не собирались на работу. И долго спали. И им не мешали визг поросят и пьяные мужики с гармошками. Что мужики пьяные, человечек не сомневался. Потому как разве может непьяный так голосить утром под гармошку, перекрикивая каждого поросенка вместе и в отдельности? Особенно, когда Мама и Папа спят? Только – пьяный. Сомнений быть не могло.
Человечек такими утрами просыпался еще раньше, чем пьяницы начнут терзать свои гармошки и тишину. И еще раньше, чем начнут визжать поросята. И еще раньше, чем дворничихи своими грубо-звонкими голосами начнут переговариваться от соседних домов.
Человечек просыпался в момент, когда Маневровый начинал дудеть трубой и лязгать на переезде. Человечек пока не знал, кто такой Маневровый. Это Папа говорил – Маневровый. И где это – переезд. Но явно – недалеко. Потому как лязгал Маневровый и его было слышно. Но, возможно, переезд был далеко – потому, что днем Маневрового не было слышно. Потому, что Мазы днем заглушали работу Маневрового. Наверное. А может – днем Маневровый спал.
Человечек представлял Маневрового большим суровым дядьком с большим молотком. Дядька ходит и колотит большим молотом по всяким железякам. Маленький человечек видел такой большой молоток у деды Васи в саду. Молоток наполовину врос в землю и весь оброс мхом и ржавчиной. И как человечек не раскачивал молоток, тот так и не подался.
Деда Вася называл этот молоток – Колюн. Или Колун. Как-то так. Человечек дивился, что у молотка есть такое имя. Николай или Колька – так звали маминойтетисестры дядю. И тот молоток на Кольку был совершенно не похож. Потому как – Колька – это веселый дядька. Смешливый и в очках. И с большими железными зубами. А еще у Кольки был унитаз. На колесиках. Папа говорил – Колька опять на унитазе поехал на рыбалку. Словом, Колька – это был чудесный дядька.  А молоток – просто большой и мрачный. Железный.
А Маневровый – очень сильный. Раз таким молотком колотит. Таким большим, ржавым и мрачным. А еще человечек жалел Маневрового. Потому как он работал, когда Мама и Папа были дома. И человечку не надо было назавтра идти в сад. И дома была тетя Валя, и дядя Боря, и тетя Тамара. И даже брат был дома. А Маневровый – работал. Колотил и колотил по железякам все утро. Дудел трубой. И не спал. Маленький человечек имел большое сердце и жалел Маневрового.
Но маленький человечек был уверен, что когда-нибудь обязательно увидит Маневрового. Папа обещал, что они обязательно пойдут гулять на Чугунный мост. Мама говорила Папе, что бы он не говорил глупости. А Папа только улыбался. И человечек понимал – пойдут обязательно.
Чугунный мост… Такое сказочное название. Человечек уже видел чугун. Это были такие кастрюли смешного вида – пузатые на тонкой ножке. Баба Ксеня варила в чугуне картошку для зюток. А еще над чугуном с картошкой человечку парили грудь, когда он болел. И Чугунный мост – звучал как сказка. Маленький человечек много раз пытался себе представить целый мост из чугуна. И – не мог…
Надо сказать, человечек мог представить себе многое. Можно даже сказать – все. Определенно – все. Но Чугунного моста – не мог. Он уже видел мосты. И даже ходил гулять по Подвесному. Но представить мост из кастрюль на тонких ножках – это не мог даже он – маленький человечек. Это было совсем невообразимо. Поэтому маленький человечек изо всех сил хотел посмотреть на Чугунный мост.
Маленький человечек лежал с открытыми глазами. Он ждал, когда проснется Папа, и обдумывал, как они пойдут на Базар. Каким путем. Смотрел в потолок. Слушал привычное скрежетание трамваев на повороте. Человечку виделось, как он и Папа пойдут на Базар. Будут ходить по булыжной площади, поддавая ногами газеты и солому. Смотреть на зют. Слушать мужиков с гармошками.
Так все и случилось – они пошли с папой, прошли целую толпу бабушек с вещами. Послушали гармонистов – их было целых… Человечек не знал сколько. Больше чем на руке пальцев. Они играли очень слаженно и очень похоже на утренние передачи по телевизору. А еще они с Папой купили домой большущего живого гуся. И зачем-то большую шестерню. И мотолок для железок. А еще – трубу-дуделку для Маневрового. А еще купили Волшебную Птицу Чиграша.
Мама разбудила маленького человечка, ласково поцеловав его. И спросила, пойдет ли он на Базар? А то Папа уже ждет. Маленький человечек чуть было не спросил, про Волшебную Птицу Чиграша. Но вовремя вспомнил, что он уже большой маленький человечек. И тайны может уже не разбалтывать. А то на Базар не пустят. Будут думать, что он будет просить Волшебную Птицу Чиграша. А он – не такой.
Маленький человечек вскочил с кровати, быстро напялил на себя колготки, штаны, майку и рубаху. Выбежал в коридор. Но обуться ему не дали – Папа еще пил чай, а Мама опять стала человечка переодевать. По правильному. Маленький человечек не понимал, какая особая разница в каких штанах идти на Базар. И как именно надевать колготки – все равно они мешком и «перед» и «зад» у них совсем не отличаются. И что рубаху надо застегивать по одной пуговке сверху вниз. Потому как нужно обязательно, чтобы «полы» были одинаковые. Потому, что «девки засмеют». Для чего девкам засмеивать его, человечек понимал. Чтобы им было весело. Но девок и них в доме не было. И у соседей особо не было. Тети – были. Девок – нет. «Разве, что девки – это особое название тёть?» - глубоко размышлял маленький человечек, пока Мама его тормошила, перестегивала, переодевала, приговаривая – «ну что ты как не живой?».
Наконец, маленький человечек был собран. Ему налили стакан молока и дали булку. Маленький человечек было воспротивился, но Папа сказал ему, что человечек «мужчина – мелкий», «абфюрен» и что будет ждать во дворе. Человечек проглотил молока и спрятал булку под стол. Был одет Мамой и выпровожен.
Человечек торопился на Базар и начал быстро-быстро спускаться. В пальто было очень жарко и человечек сразу вспотел. Очень хотелось пить. Пот лился по спине и собирался в колготках. В животе болталось молоко, но человечку очень хотелось на Базар и он скакал почти через ступеньку.
И оступился.
Было очень больно. Об пол порвались на колене штаны.  Испачкалось пальто. Но маленький человечек очень хотел на Базар и поэтому, превозмогая боль, стал опять спускаться, отряхивая по пути пальто.
На нижней площадке человечек встретил Папу. Папа молча поднял маленького человечка и поставил его на подоконник. Человечку было очень больно в коленке. Но он старался выглядеть молодцом и старательно улыбался Папе. Папа вздохнул. И прижал к себе маленького человечка. И понес его обратно. Домой.
В тот день маленький человечек так и не попал на Базар.