Глава вторая

Глава вторая

Однажды жарким летним днем маленький человечек решил пойти гулять. Он спросил у мамы можно ли, и она сказала – что до обеда можно погулять час. Маленького человечка поразило это круглое число – «ЧАС». Час – это очень много, подумал он и стал спускаться по лестнице.
Маленький человечек, надо сказать, жил на самом верху большого дома, в квартире на пятом этаже. В подъезде были широкие лестницы и светлые окна. Правда, светлые окна были только днем. А ночью подъезд был очень темный и на третьем этаже в дверях светились глазки. Большие как блюдца и маленький человечек очень боялся вечером идти в подъезде. Боялся не темноты, хотя темноты он тоже боялся. И не темноты даже, а тех, кто в темноте прячется. Маленький человечек боялся этих страшных глаз. Поэтому он вечерами долго ждал попутчика, а если его не было – мчался домой, зажмурившись и крича шепотом какую-нибудь песенку. Но мы сейчас не о темноте, а о том, как маленький человечек пошел гулять на целый час.
Человечек спускался по лестнице вниз по каждой ступеньке и думал о том, что впереди целый час и не мог представить, чем ему занять его. Подумать только – целый час! Это очень большое число…
Человечек решил выполнить большую программу и при этом не обидеть маму – придти домой точно через час. Правда ему было странно – как он узнает точно, что час прошел? Но потом, маленький человечек здраво рассудил, что когда час пройдет мама каким-то способом даст ему знать об этом. И успокоенный этом мыслью человечек вышел во двор…
Как всегда летом, во дворе было скучно. Песок растащили еще весной. Большие мальчишки как всегда заседали в беседках на площадке. И в ту сторону даже не хотелось идти. Друзей не было. Да пока маленький человечек ни с кем не дружил. Были просто хорошие знакомые. Человечек посидел на скамейке под палящим солнцем. Пошлепал в кулак несколько листьев, привычно удивившись, почему они не хлопают как у больших мальчишек. Сходил и посмотрел на трамваи, огибавшие дом со скрежетом и звоном. Положил как всегда стеклышко на рельсы и смел ладошкой стеклянный порошок после проезда красного вагона.
Присел под большим деревом и принялся мечтать, глядя на облака, рельсы и машины. И тут … Как всегда – неожиданно – маленького человечка оторвали от дум. Нарушил ход мыслей о времени вообще, о размерности времени в один час, о скуке и вселенской проблеме - где взять достаточно большой гвоздь. Гвоздь это была мечта маленького человечка. Да не просто гвоздь – а большой Гвоздь. Этот гвоздь принято было класть на рельсы трамвая, который плющил металл до состояния пластины. И потом – эта пластина обтачивалась. Правда, как именно «обтачивалась» человечек не знал. Как и что такое – «обточить». Но слово было волнующим. Потому что после этого слова из расплющенного трамваем гвоздя получался самый настоящий кенжик. Кенжик настоящий был вообще пределом мечтаний маленького человечка. Как и всех его приятелей.
Именно такой приятель, также мечтающий о своем кенжике из большого гвоздя – Сашкапавлов – прошел мимо держа большой веник лебеды. Маленький человечек раскрыл глаза пошире – он знал, как и все во дворе, что плоды лебеды можно есть. А веником из лебеды можно поднимать большую пыль – как делала много раз бабушка. И еще в лебеде можно лежать глядя вверх. Но носить ее куда-то?! Было совершенно непонятно…
Между тем Сашкапавлов, спешно и топливо удалялся в сторону помойки. Той самой помойки, где стояли такие восхитительные баки с кучей интересностей внутри. Маленький человечек с приятелями часто делал набеги туда. У него было много интересных игрушек, принесенных как добыча из таких набегов. Игрушки прятались от мамы, потому что она их пыталась всегда отнести обратно. Понижая тем самым статус маленького человечка во дворе. А еще помойные баки могли изображать танк. И старшие ребята, и брат маленького человечка в том числе, играли в танкистов. У баков был настоящий танкисткий люк – маленького размера в большом люке. И было очень по военному на зависть маленькому человечку – запрыгнуть в бак, захлопнуть люк и рычать там мотором. Маленький человечек был маленький и не мог запрыгнуть в бак. А большие мальчишки не брали его в игру. И маленькому человечку было очень завидно. Правда, однажды тетя опрокинула в танк ведро с очистками и танкисты стали похожи на пугала. Но это такие мелочи, по сравнению с Настоящим Танкистким Люком!
Маленький человечек обнаружил себя шагающим вровень с Сашкойпавловым и с таким же деловым видом. Оказывается, маленький человечек заметил это только сейчас, они живо обсуждали на ходу такую вещь как дядю Семена и Лошадьваську.
Дядя Семен приезжал на длинной телеге, наполненной еденными продуктами. Он наполнял телегу из ведер, стоявших на этажах, разнося вкусные запахи прелого хлеба и кислой капусты. В телегу сегодня, как и всегда была запряжена Лошадьваська. Лошадьваська - это вещь в себе. Мохнатые копыта. Мягкие слюнявые губы, покрытые редкими волосами. Добрые-добрые глаза. Страшные желтые зубы. И железо во рту. Палки, которыми Лошадьваська везла телегу касались боков и шерсть в этих местах потерлась… Коричневая теплая и невыносимо живая Лошадьваська была просто подарком на прогулке.
Маленький человечек вместе с Сашкойпавловым кормил ее лебедой, гладил, таскал с телеги куски хлеба и угощал Лошадьваську. С замиранием смотрел как Лошадбваська нежно и осторожно берет с ладошки своими большими черными губами хлеб. И страшно боялся – что укусит, каждый раз вздыхая с облегчением – не укусила… Такими- то зубишшами…
А еще – было очень здорово ехать на телеге сзади на такой трубе. Или на задке. Правда майка маленького человечка испачкалась и пахла, но запах был приятным – он напоминал маленькому человечку зюток, которые жили у бабушки.
Тарахтящая телега ехала и ехала. Дядя Семен с кнутом, в картузе и жестком брезентовом плаще таскал и таскал ведра. Выливая их в ящик телеги. Дядя Семен очень добрый был дядя. Не сгонял маленького человечка. А еще он рассказывал ему про жизнь.
Например, показывая на худенькую тетю с большим животом, он строго говорил – «Не ешь много картошки жареной! Будешь много картошки есть – будешь как та тетя с большим животом!»
Маленький человечек внимательно слушал дядю Семена и крепко держался за края телеги…
Вечерело…


Рецензии