В киноклубе окраинном

В киноклубе окраинном, в зале, так плотно набитом,
что и слову нет места упасть в предэкранном пространстве,
на коленях держа пальтецо и платочек колючий,
черно-белые - с бабушкой - смотрим индийские страсти.

Рядом - девушки, ждущие " с армии " графов и принцев...
" Шестимесячной " пена, подбритые бровки и штапель.
Всю неделю трудились - неженские, грубые руки.
Но: суббота, до трех, киноклуб. Отдыхаем и плачем.
Завтра - драить полы, занавески крахмалить, салфетки,
а сегодня гуляем и смотрим индийские страсти
( за отсутствием оных в реальности вяло текущей)
на экране простом в тесноте, духоте, но - с азартом.

У матрон, не остывших от кухни, пылают ланита.
На коленях у каждой второй спит младенец сомлевший.
Рядом - тихий супруг - отдыхает и дышит смиренно
" изабеллой " и грушевой чачей в эфир предэкранный.
Всю неделю он вкалывал, с курами спать отправлялся...
А сегодня - суббота, до трех, можно даже в киношку
на индийские страсти, с матроной, прийти подивиться:
тут и песни, и пляски, и слезы, и кровь, и разлуки,
обретения, встречи, утраты, но все утрясется:
будет щасте в конце, будут петь у фонтана герои.
Ну, а завтра, с утра, взяв за тонкие лапки детишек,
он с матроной отправится в гости. Опять " изабелла ".

Одинокие женщины в возрасте " ягодка сохнет "...
" Шестимесячной " пена, подбритые брови, помада,
ароматы дешевых духов и рассыпчатой пудры
из коробки картонной с букетиком ландышей белых.
Каблуки -" баклажаны ", носочки с зеленой каемкой,
волны штапеля, газовый шарфик и сумка - конвертом.
В ней платок с кружевами, ключи, кошелек и расческа.
До получки осталось всего три рубля и неделя.

На " галерке " - влюбленные парочки, за руки взявшись,
смотрят, вроде, в экран, но при этом друг друга лишь видят.
Все красоты кино, все чужие горячие страсти
обещают друг другу, и странно, что верят при этом.

Батальон холостяцкий не хочет показывать виду,
что заморские страсти и их захватили и держат.
Отпускают соленые реплики, свистнут, взгогочут,
но в душе каждый хочет себе и любви, и удачи.

Так смиренно сидим, глядя преданно в жерло экрана,
отвернувшись от жизни, что каждого ждет за стенами
захолустного клуба в клетушках " жилплощади " нищей,
не хотим возвращаться, желаем лишь плясок и песен,
лишь любви - пусть с изменой, зато настоящей и грозной.

Спели все у фонтана, открылись высокие двери,
а за ними уж ночь, фонари еле-еле мерцают.
Мы стоим, уходить не хотим. Дайте плясок и песен!
Дайте сладкого сна и любви у фонтана под пальмой.

20.02.05
Израиль.