Ирвина

Мы еще царапаем меридианы,
вставляя их в гнезда птиц,
как Германы и Марианны
пугаемся глупых лиц.

Но горести не помеха,
от смеха слепит глаза.
Ты жаждала правды,  эхо
опять прослезило за…

Кто высказал… как сказала…
Апрель истекал и слег
на пристань,  пирон вокзала
оставил  последний срок.

А что в этом городе вечно
и где разрывалась грань?
И пристань, и город, и голос млечный

На чьих-то руках герань…

Мы еще царапаем души,
мы еще сквозные на свет,
хором кричим – послушай,
нам ведь так мало лет.

Нам обязаны  выплатить
нашу жизнь, как вино,
старые наши выпады
выловить суждено.

Наша жизнь, как вино
старое,
мы предприимчиво молоды,
нас можно сравнить с тарою,
мы обязаны не быть молотом.

Сном безликим не быть,
встреченных, как пастух облекать поступью.
Наши души не искалечены,
так уж вышли такие особи.

Так бывает, на год прожитый
половина страниц вырванных
книжных. О  книжках,  что же ты,
не говоришь,  Ирвина…