О Викторе Гаврилине

Мне не настало время вновь глубоко разбираться в творчестве Виктора Гаврилина.
На это нет сил, нет воли.
Но не думать о нём самом и его поэзии не могу.
Разделить своё отношение к самому человеку и его делам, наверное, невозможно.

Хочется сказать несколько слов о гаврилинском способе стихотворного письма.
Вижу этот способ совершенно особым, существенно отличающимся от всего того, что встречал у других, и в то же время необыкновенно классическим.
Неоднократно пробовал подражать Виктору Гаврилину – хотел и сейчас очень хочу овладеть приёмом и навыком подобного стихосложения.
Этот способ привлекает меня своей экономичностью, краткостью, даже некоторой сухостью текста.
Виктор Гаврилин использует в своём творчестве недлинные, короткие слова.
Многие из слов редко встречаются в языке поэзии и прозы, кроме как у самого Гаврилина.
Пробовал, опираясь на это «открытие», писать о своём.
Думал о причинах «краткости» и «редкости».
Безусловно, причины кроются глубоко в сознании автора, но особенности сознания формируются, прежде всего, образом жизни человека.
Виктор Гаврилин много лет боролся, преодолевал и следы этой борьбы явственно видны во многих его произведениях.
Может быть, именно в этой борьбе и кроется главный секрет гаврилинского способа письма?
Поэту намного труднее (Гаврилин написал бы – много труднее) скрыть от читателя своё состояние, чем художнику или композитору и парадоксальным образом легче, ведь слова очень податливый материал.
Но искушённый читатель всё видит.
В поэзии очень легко солгать или, правильнее, - «солгать», но эта ложь бывает особого рода.
В гаврилинском способе поэзии это всегда «ложь» во спасение читателя.
Это даже «ложью» не назовёшь.
Поэт часто пытается увидеть себя после.
Сколько раз поэты обещали «прорасти травой», «вернуться ветром или дождём»!
Разве это ложь? Ведь наше восприятие друг друга или явлений природы сугубо индивидуально.
Увидеть дорогого тебе человека во сне, услышать его голос в шуме леса – это сигнал твоего подсознания, которое фиксирует внешние события и сообщает тебе о них таким способом.
А поэт в своём творчестве программирует, предвосхищает  такой способ передачи сигналов.

Не знаю, удалось ли мне сказать здесь что-нибудь новое и важное, но я был рядом с Виктором Гаврилиным сегодня пока это писал и мне от этого стало легче.

Из озвученных Ниной романсов Виктора Гаврилина, чаще других звучит во мне
«Солнце падает рано, темно уже в восемь, но сродниться с потёмками мир не готов. И при свете недолгом цветёт ещё осень в многоцветье куртин запоздалых цветов»
http://www.stihi.ru/2008/09/10/2530
Нелегко эту вещь пропеть. Кое-где не хватает дыхания.

А из неозвученных «Когда мы были глупыми с тобой, за наши лихорадочные встречи бессонницей платил я даровой, ещё цветами – больше было нечем».
http://stihi.ru/2008/04/15/2155