Белек или Спуск в преисподнюю

Литературный сценарий

Предисловие.

В 90-х годах, во время реформирования экономики,  заокеанские экономические консультанты реорганизовывали киргизскую промышленность, которая благополучно умерла. В частности были закрыты угледобывающие предприятия, например, шахты в Ташкумыре, добывавшие  самый высококалорийный коксующийся уголь в СССР, который  использовался в производстве стали высоких сортов. Люди, работавшие на этих градообразующих предприятиях, оказались брошенными на произвол судьбы. Многие, лишившись работы, уехали в поисках лучшей доли, некоторые  начали пить. Почти единственным видом заработка была добыча угля из подрытых маленьких шахт с узкими лазами, где использовался детский труд.
***
Раннее утро. Рассвет. В комнате совсем темно. На полу, на тоненьком матрасе, свернувшись клубочком, закрывшись почти с головой  лоскутным одеялом, лежит мальчик лет 9-10. Он вроде бы крепко спит. Но как только к нему подошел мужчина и тронул его маленькое тело, мальчик вздрогнул и тут же приподнялся. Он сидит  на полу в своей постели, но глаза его всё ещё закрыты.
Отец:
- Давай вставай, чего сидишь.
Мальчик встаёт, натягивает на себя лежащую рядом одежду (старые штаны с вытянутыми коленками, выцветшую футболку, свитер с рукавами в три четверти, кепку с козырьком, повернутым назад). Выходит в прихожую. Не присаживаясь, на ходу откусывает лепешку, жует с открытым ртом, шумно отхлебывая горячий чай из пиалки. Пока он ест мать заворачивает в  платок лепешку и, оглядываясь в сторону двери, быстро кладет в узелок горстку крута.  И как бы украдкой сует ему сверток в оттопыренный карман штанов. Во дворе под навесом он без труда находит брезентовый мешок, свои орудия труда: кирку и лопату. Негромко присвистывает. И тут же к нему выбегает дворняжка. Собака – единственная, у кого с утра хорошее настроение. Она припрыгивает, ласкается к мальчику. Он наклоняется, гладит собачку.  На лице грустная улыбка.
Солнце еще не показалось из-за горы, но часть неба над ней уже слегка порозовела.
Длинная дорога, уходящая в ущелье. Он знает каждый сантиметр этого пути, каждый камешек, каждую травинку. Мать с тревогой вглядывается в силуэты уходящих ребенка и щенка.  Нашептывает молитву.
Хорошо утоптанная тропа. Собака то обгоняет, то поджидает мальчика.
- Смотри, Белек, «сабля» расцвела, - мальчик присаживается у куста Конвалярии и приглядывается к открывшемуся маленькому бутону.
Белек обнюхивает куст, поднимает заднюю  лапу…, но мальчик окриком его отгоняет:
- Фу! Ты что?! Это же наша Сабля!
Белек отбегает в поисках другого куста. Идут дальше.
- Когда мы заработаем много денег, мы с тобой пойдем в чайхану и купим много плова, с мясом. Ты любишь плов? Знаю, любишь. Или нет, манты, … и самсы. А еще Колу. Две большие бутылки, нет пять. А еще, еще… мы с тобой купим скейт и…настоящий  кожаный мяч. Тогда пусть попробует Бектурсун выгонит меня с футбольного поля.
Лицо мальчика расплывается в мечтательно-торжествующей  улыбке. Белек понимающе повизгивает.
- А тебе мы купим… купим… А что мы тебе купим? – мальчик задумался, что же нужно собаке для её счастья.
Они подошли к карьеру. Зловеще чернеют узкие глазницы шахт. Судя по всему, они пришли не первыми. Слышны голоса. Кто-то кричит в его сторону:
- Привет, Ишен!
Белек присел, разглядывая, как мальчик вытаскивает из мешка кирку и лопату.
- Что расселся, пойдем работать, - обращается мальчик к собаке, копируя интонации отца. И уже с улыбкой, - так что же мы тебе купим?
Они ныряют в шахту. И начинается опостылевший спуск  в преисподнюю.
- Нам бы с тобой, Белек, натаскать  побольше мешков. Вот если бы было у меня столько сил, как у Болота. Он вон, какие тяжелые мешки поднимает. Мы бы тогда с тобой столько денег заработали! – его голос по мере спуска начинает прерываться шумным дыханием. – Но зато хорошо, что я маленький. Я могу пролезть везде.
В тесном проходе шахты  луч фонарика сквозь пыль выхватывает  то подгнившие стропила, грозящие рухнуть в любой момент, то кусок породы, в котором искрятся кристаллики угля. Проход наконец расширяется, они попадают в забой. Ишен надевает рукавицы и начинает киркой откалывать куски угля, а Белек  растопырив задние лапы, передними отгребает породу, так что уголь вместе с пылью вылетает из-под хвоста.
Мальчик подбадривает пса:
- Давай-давай, Белек. Ты ведь у меня единственный помощник.
Помощник быстро теряет интерес к этому занятию и пытается улечься на собственнолапно сооруженной куче из пыли, породы и угля. Ишен, продолжая работать, снисходительно улыбается. Куча угля медленно, но растет. Мальчик лопатой перегружает её в приготовленный мешок. Ноша готова. Ишен взгромождает мешок на спину и начинает мучительный подъем наверх. Он раньше пробовал считать шаги до долгожданного проблеска света в конце угольного тоннеля. Теперь он знает цену каждому шагу и уже не считает их. Белек впереди «прокладывает» дорогу. Периодически останавливается, оглядывается на Ишена, проверяя, идет ли за ним хозяин. Хозяин, с трудом переставляя ноги, укорительно сдерживает пса:
- Эй, Белек, … не так быстро, … тяжкий вдох-выдох, - …я же не успеваю.
Вот, наконец, заметна полоска света. Это значит, можно будет скинуть мешок и выпрямиться. Так ноет спина, и гудят ноги.
Наверху уже стоят ишаки. И средних лет упитанный мужчина, прикрикивая на мальчишек, записывает что-то в засаленном и черном от угля блокноте. Увидел Ишена.
И, обращаясь к двум мальчикам, стоящим недалеко от него, громко говорит:
- Вот, лентяи, берите пример с Ишена. Смотрите, какой большой мешок вытащил. И не прохлаждается тут, а сразу идет вниз, в шахту. – И уже к Ишену:
-Что отец, опять пьёт?
Ишен, не оборачиваясь, молча кивает.
Мальчишки хватают мешки и направляются к шахте. 
Снова спуск вниз. И уже в забое Ишен обнаруживает, что где-то потерял рукавицу. Смотрит на свои руки, где на ладонях следы от заживших глубоких трещин и мозолей. Расстроился, вспомнив, как однажды, работал неделю без рукавиц.
Белек, лизнув ладошки Ишена, бросился назад, в проход.
Ишен:
- Ты куда, лентяй?! Бросаешь меня?
   Через несколько минут Ишен услышал радостное тявканье. Оглянулся и увидел сидящего пса, преданно виляющего хвостом  и у передних его лап потерянную перчатку
- Ты настоящий друг, Белек, дай лапу!
Белек с удовольствием протягивает лапу.
Подъем, спуск, подъем, спуск, ещё подъем, ещё спуск. Небольшой перерыв. Мальчик садится на землю, разворачивает свёрток. Достаёт  лепешку. Белек заглядывая в лицо мальчика, виляет хвостом. Ишен отламывает кусок лепешки, из другого кармана вынимает круглый шарик крута, откусывает и кусочек протягивает Белеку. Собачка слизывает крошки с ладошки мальчика.  Обед длится несколько минут. И опять спуск-подъем, спуск-подъем. Каждый раз, когда мальчик вытаскивает на свет  в очередной раз свой неподъемный мешок, тот становится заметно меньше, а свет наверху всё темнее и темнее. День заканчивается, вечереет, заканчиваются и силы мальчика. Он всё меньше разговаривает с собакой.
- Ещё один мешок, - уговаривает он себя, - и пойдём домой.
Услышав слово «домой», Белек  оживляется, крутится вокруг мальчика.
- Пойдем, пойдем, Белек, ещё один мешок. Может быть, Омор-байке заплатит нам сегодня 200 сом.


Одна из опор не выдерживает, и пласт  с клубами угольной пыли обрушивается на Ишена. Мальчик с собакой оказываются под грудой угольной породы.
Ишен теряет  сознание. Ему видятся облака, залитые светом.
- О, Аллах! – звучит откуда-то голос мальчика, - сделай, пожалуйста,  так, чтобы отец бросил пить, чтобы я заработал денег и купил маме лекарства, а сестренке теплые ботинки. Прошу тебя, сделай так, чтобы я пошел в школу, и чтобы вернулась Динара-эдже…
Ишен  открывает глаза и видит, что его тело наполовину засыпано обрушившейся породой. Он с трудом выбирается из-под завала,  зовёт:
-Белек! Белек! Ну, где же ты, Белек?
Собака не отзывается.
Он с ужасом догадывается, что Белек под завалом, начинает судорожно отгребать смесь пыли и угля, приговаривая: «Сейчас, Белек, ну где же ты, сейчас… потерпи!»  Но порода начинает вновь обсыпаться, всё больше и больше заваливая шахту. И мальчик, с горечью понимает, что ему не под силу откопать собаку, пытается выбраться наверх.    
Когда Ишен, потерявший силы, всё-таки выбрался из шахты, вдалеке на фоне вечереющего неба были видны еле различимые силуэты удаляющихся «шахтеров».
Он поплёлся по знакомой до боли дороге, всё время, оглядываясь и размазывая чёрные угольные слёзы по щекам.
Вечерело. Цветок Конвалярии закрылся, сложив свои белые лепестки.

*Белек - в переводе с киргизского -  подарок