Поэтическая новелла

1

Слыла в Италии чудесной,
В то время старое, до нас,
Меж улиц, девою прелестной
Лицом, фигурою в анфас,
Одна всевольная особа.
Такие девы в здешний час
И стар, и млад ведут до гроба,
Одним желанным ремеслом,
Издревле помня свой Содом.

2

То время было Возрожденья,
Когда Петрарка создавал,
На слоге лёгком вдохновенья,
Лауре пышный мадригал!
Когда на вольной уж скрижали
Творец укромный засыпал;
Когда титаны восставали,
Рисуя образы богов
И виды тайных вечеров.

3

Тогда пришелец вдохновенный,
Служитель красок и холста,
Блуждал от края в край; мечта
Манила дар его нетленный
В предел Флоренции златой,
Где, знал он, духом увлечённый,
Найдёт себе привет живой,
Меж знатей гордых и слепых,
Привет соратников благих.

4

В то время, раннею весною,
Над ним лампада разожглась.
И кровь, влюблённою струёю,
В младых сосудах полилась.
И жажда новых очертаний
В нём с новой силой развилась
Меж долговременных исканий;
Как будто средь своих трудов
Не видел явных он плодов…

5

Вдали, над фрескою вассалов,
В святой капелле он служил;
И там немало идеалов
Рукой своею сотворил.
Посланцев Бога поднебесных
Он кистью смелою чертил
И хоры ангелов прелестных
(Искусством посланный вассал!)
Над ними верно рисовал.

6

Но о Флоренции мечтая,
Оставил он укромный мир.
Чтоб, с края в край перебегая,
Душой познать иной кумир.
Где уж порыв воображенья
Ему иной покажет пир,
На видах новых Возрожденья;
И вот, мечтательной душой,
Он зрит Флоренции простой

7

Домов привычные фасады,
За ними улиц узкий ряд;
Сады и малые ограды
Покой привычный сторожат,
Где толпы ходят самовольно
Простых купцов и торгашей,
Где всякий бродит произвольно,
Из малых, избранных людей,
На землях здешних площадей.

8

Но он был полон изумленья
От свежих улиц в званый час;
Тогда весь власти вдохновенья
Исполнен был он; всякий раз,
Бродя дорогой незнакомой,
Он устремлял свой тайный глас
К одной, беспечностью влекомой,
Желанной деве, чтоб она
Была им в раз освящена…

9

Мечтал в пределе долгожданном
Он свой небесный дар излить;
И на пиру любви пространном
Свой холст мечтою оживить,
Где на пейзажную постель
Он хочет деву возложить;
И с ней блаженную свирель
Предметом бога начертать,
Любви и мира, так сказать.

10

Отважен был своей душою
Младой художник; между дев
Искал он, мало претерпев,
Одну со скверною судьбою,
Чтоб, вся пред ним обнажена,
Могла, с привычной наготою,
Ему позировать она,
Себя нисколько не смущаясь,
В холсте богиней отражаясь!

11

И шаг неспешный направляя,
По тихой улице идёт
Младой творец; за ним шагая,
Он слышит: некто пристаёт,
Маня лукавыми речами
Его; и громче уж зовёт
Его беспечными устами…
И, обернувшись, увидал
Он ту, что так давно искал!

12

Её с вечернею зарёю
Сравнить бы мог он; так она
Была прелестна вся собою,
Мечтой его оживлена…
Пред ним и тайною Венерой
Она явилась, и сполна
Была в очах его Минервой!..
Во что б её ни облекал,
Во всём в ней видел идеал.

13

Его с услугою простой
Она под кровы заманила,
Но с ним, за стенкою жилой,
Союз плотской не сотворила.
Иная дума в нём, в тот час,
Творца высокого бурлила!
Хоть с девой близок в первый раз
Был юный мастер, но дюбовь
Иная в нём согрела кровь.

14

Он с ней, за мерную уплату,
Решил досуги вдохновить;
И тайно в скромную палату
Её идёт он проводить,
Где, в час недолгий вдохновенья,
По ней он, день от дня, творить
Картину мыслит возрожденья!
А ей равно в каких мечтах
Сей юный – важно – при деньгах!..

15

И вот картины долгожданной
Рисует первые черты
Творец богов; и взгляд туманный
Наводит он на свет мечты,
Где дева явная пред ним
Лежит богиней красоты!
И телом царственным своим
Его не служит возбужденью,
Но верно служит вдохновенью.

16

И он венцом своим творенья
Картину славную прозвал,
Когда, во власти вдохновенья,
Последний штрих на ней писал.
Окончен труд его желанный;
Над ней уж долго он страдал,
Пока тот образ идеальный,
От девы скверной, на холсте
Явил в небесной красоте!

17

Но, меж работой постоянной,
Бывал он девою прельщён;
И свой деля порыв желанный,
В постель был ею завлечён.
И с ней доверие младое
На ложе скверном разделял.
И сердце страстное, живое
Устам продажным доверял;
Как будто весь того желал.

18

Ничто часы любви продажной
Ему меж пламенных работ,
Когда витрине вернисажной
Внимал Флоренции народ.
Его мечтание сливалось
Теперь в искусства дивный плод;
И меж умельцев означалось
Как мысли славнейший венец
И красок чудный образец…

19

И кто богиню на покое
В сём чудном образе видал,
Тот, верно, в дремлющем налое
Всевольной девы не узнал.
С такой искусною душою
Её, видать, изображал
Творец; как будто бы рукою
Её творил сам вышний Бог!
Никто подумать бы не мог,

20

Что образ тот изображённый
С блудницы был напечатлён;
Что стан богини обнажённый
Со скверной девы нанесён
На холст, обычными руками;
Что был рисунок сотворён
Простой палитрою с кистями.
Так дивно тот смотрелся лик:
Был прост меж тем и так велик!

21

Но за трудами ожидала
Творца нежданная пора.
Одна болезнь его сковала,
И та была уж не хандра.
К постели был юнец прикован;
На день уж третий, до утра,
Он дерзским жаром околдован,
Лежал, пока явил Творец
Ему довременный конец.

22

В тот день Флоренция гуляла!
И смех царил повсюду в ней.
Вина бокалы наполняла
Она, с приветом у дверей.
Пирами, дружною утехой
Венчался каждый из гостей;
Слыла торжественной опекой
Она и нищим, и купцам,
В тот день, с вином напополам.

23

Но мимо смеха и веселий,
Не видя праздного венца,
Не слыша радужных свирелий,
Выносят мёртвого юнца.
Четыре нищих, у порога,
Вздыхая, гроб его кладут;
Затем его, воспомнив Бога,
Крестясь, на кладбище несут,
Где, может быть, чтецы найдут
Его, в веках, за славный труд.


24

Но над могилою зарытой,
Среди опущенных крестов,
В вечерний час, в глуши закрытой
Не слышно скорбных голосов.
Лишь дева там, до поздней ночи,
Одна, забыв отраду снов,
На холм юнца уставив очи,
Склонясь, безмолвная, сидит
И с тихой грустию скорбит…







Март 2009г.