Сады звучания

             Одному из лучших поэтов современности Николаю Бабину.

Сады звучания печали,
Сады звучания мечты, надежды,
И, что еще там есть, мосты.
Сады иголок и иголочных цветов,
Ёлочных пирушек,
Сады того, что не поймёшь,
Умоешься иль будешь душен,
Неважно.
Спит свет на ночи,
На кровати кот.
Сады того молчания,
Где гладиолусы с аллеями плакучих ив
Лебедю в пруду, в отраженном солнце,
Служат дыханием.
Сады мастей и первозданностей,
Кистей, фарфора, майских дней с ней,
С другой, другим, в другое.
Сады в скворешниках затей,
Сады в садах, в кустах оливы.
Садам волшебным нету здесь
Пространств и ровней,
Иль абсолютное "ничто" не в духе,
Иль в "нечто".
Сады помад, гламура,
Амуровых сынов,
Воркующих с колон музеев,
Карнизов школ, лепнины старой географии.
Сады на речках, болотистым кольцом,
Сквозь своды улиц к площадям,
Войлоками лилий.
И черной нитки протяженность,
Через ушко в ладони,
Шьёт новое пике городских  построек,
Помоек, магазинов, фонарей,
Подземных ходов.
Сады ворчания, сморкания бомжей,
Плевков водой из пулпулаков,
Фонтанов сада.
Бульвары страстные, расцветка состояний
В сотворениях-соитиях,
Приличия и правды,
И "данность", словно колокольный звон,
Звучит в садах звучания.
Сады потерь и вер,
И порванных исканий,
И вознесённой стали,
Что струнное ваяние.
Сады сердец и мокрый камень,
Гравий на мостах хрустальных.
Лавки в садах,
Лавки соединенного в раздельном
Страны пределов.
И с радостью пределы хранят теплынь студёных душ,
Живых, разогревают в лавках их.
Сады больших расположений бденья,
И свежести, и мятных клятв
В соединеньях пожеланий.
Сады того, сего,
Сады звучания.
Джаз сердцем,
Сердце в дудку,
Мерно, мирно.
Вдох - чебурек, зима и открывание стеклянной двери.
Выдох - газы,
Воздушных шариков полёт их покупает.
Сады частот, гуденья шума,
Сады звучания.
Фотограффии немая неприкосновенность,
Вопль, слёзы, смех и ржа
Рожь толкают с кондочка,
Колотушка в красной точке мушки,
Сады звучания.
Я лирик, экшн водевилей,
Вайнона Райдер - старый, прошлый, пошлый сон,
Стон возвращений,
Эффект таблеток красных, белых, синих, желтых
В французских фильмах,
И трения горений.
С ладоней на пальцы снов
Сочился ток войны медовых тел,
Текло, насаживалось, веяло,
Стонало, в стоне мучаясь, зевала
Воробья голубка.
И это счастье, счастье знать.
А по тропинкам пионеры,
Как в свой предпоследний
Девятый вал.
И ноющих молитв дымы
Из башен тюрем в облака,
В туманы жизни дня,
Велосипеды по марту, апрелю,
Маю, июню, июлю, августу, чуть сентября
В глубоких кольцах бульварных садов,
Сады звучания.
Нарывы крапивы кустарных хозяйств,
Что в убранстве вокзалов,
Летят грачи,
И прилетают на картине,
И Риги шишкин лес,
Парижа храм витражный, белый.
В странах каскады,
И черные рабочие туда, сюда,
Меж них, как цвета свет,
Пестреют точечки туристов -
Китайцев и Арабов,
Вернувшихся Армян, Туркменов, Тюрков,
Чеченских монополий переговоры,
Связки важных слов,
Гаремы моногамных строф
По венам, но не в боль они,
А в правила раскладов,
В сады звучания,
И буд-то проза явь.
Венецианские кафе, гандолы, маски,
Клавиши, трещетки, гусли,
Матрёшки наши, местные,
Гандолы, гандольеры,
Автописьмо, что объясненье,
Нагрузки звук и тишина,
Тромбон, волторн, тарелки, барабан, труба,
Блюз, негры, вата вместо снега на траве,
Желание забыться вором самого себя,
Сады звучания.
Джон Дон уснул,
Гитара не бренчит,
Полотенце не вытирает, не шелестит,
Нет никаких скребаний,
Проволок, ни колючих,
Колос во рту всё чешет,
Но тоже спит,
Ведь сам Джон Дон уснул,
И Гарольд Пинтер,
И просмотренные любовники,
Предательства, коллекции.
Понятие семит забыто (антисемит тем более, и слава богу),
А нации творятся в слепоте Его,
Слепоте всего,
Подснежники под снегом.
Сады звучания,
Хрустальные сады, хрустальные зады коров и звёзд,
И лица в саже спят,
В земле храпят,
В гриме - беззвучно, сладко дышат,
Чтобы неврозно вскрошить грядущий день,
Сады судьбы,
И в них хребты мостов,
Дельфины, змеи и акулы,
Черепахи, зайцы, пневмония,
И бабушек, что дедушкины,
Притчи с местных лавок,
Скамей, перил, перин.
Есть выход в здешней "данности",
В неведомости, непредсказуемом,
Что не пощупать, не посчитать,
Сады звучания.
И выплывания, и отплывания,
Отмывания...
Сады латуни, малахита,
Чайные уюты - янтарный оргалит
И аметис в стекле -
Памятник катурнам - мрамор,
Веет голодом от постамента,
Как Маркса взор,
Взывает к себяподаче,
Он приглашает встать себе на шею.
Бастарды***
*Бастарды мы все немного,
И как остаток Бога,
Мы спорим с морем и ветром,
- В вас мы себя не находим.
- Вы плохо искали, вы плохо смотрели.
- Научите в апреле?
- Я не для вас, я учила другого.
- Нового? Старого? Котика? Сон? Может игра?
- Бисер, песок, одиночество, ночь!
- Финики, сталь, что не сейф и не цепь кораблей.
Ластится чувство сумерек к утру.
- Утром работа, утром я робот.
- Слон, паразит реализатор,
Врун и правдун,
Но цельно рассеян
В вареве том.
- Слон - символ счастья,
Он хобот задрал,
Я засмеялась и день вновь настал.
Плавала, плавал, приплыло.* ***
Сады звучания.
Дружба снов, созвучия, соцветия,
Сплетённая конкретика,
И вызов жизни в том,
Том славы, тон гудения,
Толщина фигур,
70-е двухсмыслия,
80-е в отцах котов,
Пурпурные границы
Двухгранных лбов.
Седая высь и поземь,
Сухая плакса на ветру,
Кавказ, Нерон - патриций,
Штиблет, жилнт, пуговицы синь.
Брилки-надежды, срок потери,
Бездумных дум дума.
Читая Кафку я соврал,
Что полный мыслей мандригал
Я. Я-я, я-я.
Ать... два. Плевать.
Полить, пройти, уйти,
Шум штор,
Бархан, блондинок сонм полос,
Норвегия и чаек клик,
Работы Бёрнса,
Бухта плит.
Сады стучания,
Голос соломы,
Пустырь на шее,
Веский сдвиг,
Пурпур границ лелея - блеет,
"Гаудеамусом" назвав себя,
Спиричуэлсы, мантры, крови.
Дверей засовы,
Сов рисуют углём на белизне пещер,
Жирафами шлют подарки
На рождество, на новый год,
И стансов со столов паденье на стулья, на пол, на асфальт,
Как воспалённое виденье яви.
Грунт бесится наверх, отверстиями пятен,
Словно жираф провёл инициацию,
Не сходя с места.
Дожди уходят.
Остаётся иней,
И серых суток гарь,
Букварь забот, идей, стремлений -
Сеть за бортом, в рассвете.
И полусолнце также из воды встаёт,
Как заходило
Весь год, весь год,
Дожди дарили искры
Коллейдоскопа снов реалей.
Крутилась мельница толи вперёд, толи левее,
По станции на эшафот бурлящего слияния
Спешила пара.
В гавану снег пришел,
Так же небывало,
Я отпускаю чудеса
Куда им надо.
Но остаётся голос,
Звон кровель в поднебесии,
И сатаны пищинки, веры -
Всё есть, всё будет, было всё.
Сады звучания -
Черёмуха к акации прильнёт,
Рука кольца не разберёт,
Рассеянный по полю, ком страстей
Стал мелью в провожании.
А сам стал мухой новостей,
Среди безухих Безуховых.
Пронёсся аист против ветра,
Чайка в пустыню заплела,
Горлица, вдруг, в клетке себя нашла,
Как продолженье счастья.
И я не думал, что останется пространство,
Где нужно быть.
И нежно льётся белый ток в сартир,
Где есть души могила,
Такое назначенье, уменьшенье.
Хрустальный шар раскрыт, разбит,
А вымысел его так жалобно лукавил
Перед распятием.
Обид не счесть,
И нанесённых тоже,
Макушку гладит друг теперь, вдоль кожи.
Когда обиды созданы,
Не возвратить иного,
Когда поверья взорванны,
Не остаётся слова.
Сады звучания
Грамот иероглифы,
Математические своды,
Выводы из поисков основы,
И нету притч, что не в карман.
На полке сотня тысяч,
В стол заполненных страниц,
Чернильницы львиный хвост,
Надстройка музыкальных соров,
Горящий хворост,
Светлячки и моль.
Сады зашедшегося мха,
Льда парковки,
На зрачках и классиках,
На восточном побережьи,
На столичных берегах,
Глаза окуня,
Дыра, что микрофоном на лопатки мне,
Отсылает стук.
Спина болит твоя,
Ведь позвоночник я -
Моя душа, судьба, броженья.
Сны, что снились иногда,
И редкие деньки сбываний,
Как осень, счастье покидает холст,
И буд-то из дождя на дождь ты выбыл,
А разница видна,
Как капли на ветру,
И точные в безветрие.
Слово, молитвы, образа,
Кресты нательные, огонь
И необузданное ****ство
Тех, кто первый раз
Признал отрыв,
Не сознавая его буд-то.
Машины едут,
Едет день в ночи,
А фонари, что гаснут, зажигаясь,
Неон сочившие на воду -
Звонари чего-то...
Холодных солнц
Пестреющая грива льва,
Лучи едят младенцы,
Чтоб янтарём поджечь глаза,
А лёд, слюной, пустить
К колену мамы.
И чашечка молочного тепла,
Как амальгама зеркала -
Хранитель отраженья.
Сады звучания - струя,
Дышавшее забвение,
Что вскинуло себя в гранит
Хождения, еды и кирпичи стены кательной.
Я стол нарушил на молчании,
На вой полёт листка вложил,
Я пересёк все параллели,
И шпагу вроде усмирил
Не ножнами, терпением,
Уменье ждать, как новый способ выживанья,
Выжидаю жизнь, выгадываю
В минутах промелькнувших станций,
В цитрусах зимой, в акации,
В кино...
Я жду, я жду, и ожидание прилипло к нёбу,
Отхаркиваю глину, жду,
Сады звучания.
Сады звучания печали,
Сады звучания мечты, надежды,
И, что еще там есть?
Любовь.
2009.

Вставка под значком *** о бастардах написана в соавторстве с актрисой Московского Драматического Театра им. Станиславского Людмилой Халилулиной, в курилке этого театра. За, что искренняя благодарность. За этот короткий экспромт, мне кажется поняли лучше друг друга, чем за пять лет вялого общения двух коллег.