В сказке

Вот вылез леший из колоды,
Русалки плещутся в пруду.
Перун грозит нам с неба, воды
Стучат по крыше, за избу
Зовет кикимора с собою
Дабы увлечь подальше в лес,
Где над нехоженой тропою
Кружит, резвится мелкий бес.

Поодаль дом на курьих ножках,
Что к лесу передом стоит,
Карета едет, а на дрожках
Сама баба-яга стоит
И правит в сторону погоста,
Куда Кощей унес метлу,
Где в ожидании холокоста
Проводят ведьмы ворожбу

Желая чтобы из могилы
Поднялся зомби наконец,
И в руки взяв топор и вилы
Пошел готовить холодец
Забив до смерти вепря злого,
Порвав на части, на куски,
И зелия испив живого,
Вновь плотью, кожей обрасти,

От чар мертвецких чтоб очнутся,
И к прежним преступить делам,
За яблочком опять метнуться
К еще не хоженым тропам,
Свернуть с дорог уже известных,
И сивку-бурку оседлать
С ним повстречать чудовищ местных,
Жар-птицу на перо поймать.

А у развилки трех дорожек
Стоять пред выбором пути,
Либо с конем попасть в острожек,
Либо стоять, либо уйти,
А может прямо здесь подохнуть,
В сырую землю снова лечь,
Только успев лишь ахнуть, охнуть,
Глядишь, опять попался в сеть…

И завязался бой кровавый,
 Вдруг змей-Горыныч налетел,
И пышет пламенем трехглавый,
Для мышки коврик чуть не съел,
Царевне-жабе спалил шкуру,
Цветочек аленький помял,
Наделал столько пыли, шуму,
Что сам от страха хвост поджал

И полетел назад в пещеру,
Где зябнет глиняный Голлем,
Во льдах храня любовь, и веру,
Французский молодильный крем,
От посягательств супостата,
От вора птицы соловья,
От водяного, от заката,
Да и от самого себя.

Ведь каждый может им прельститься,
Не удержаться и забыть,
В грязи погрязнуть, утопиться,
Поверить сказке, полюбить.