В открытом море

В открытом море и на жёлтом дне,
В дне будничном, в мелькающей толпе
Сквозь пальцы время медленно уходит,
Уходит, двери распахнувши все,
К началу, к камню, тлеющей породе.
А я  брожу по здешним городам,
Ответь, откройся, праздничный Сезам,
Как мы открылись Грофу, Фрейду, Юнгу,
Как мы поверили в созвездье нибелунгов,
Всё по заслугам, так-то, друг Сезам.

Не в том беда, что в этом правды – ноль,
А в том, что в свитках, где морская соль
Оставила следы, истёрлось имя,
Размыто мыслями и водами иными,
Но солнца чёрного не иссякает смоль,
И это то, чего вовек не минуть,
Вода забвения, шуршащая «яволь».

Она не отступает, глубока,
Прилив – отлив, о времени бока
Привычно плещется, мелькая по бумаге,
Как будто чья-то быстрая рука
Меняет лик людей, но в этой вечной саге
Мы – камень преткновенья здесь, всегда,
Везде и навсегда – бродяги.

А может быть, мы сами – та вода,
Мы сами – та бумага, что от влаги
То блекнет, то твердеет, как при разрыве сна,
От пробуждения, от этой странной тяги...
Куда? Там только небеса,
Хоругвии и выцветшие стяги.