Исповедь графомана

Дожил до лет провожая за окнами зимние вьюги,
Первые строки клещами выдергивал, будто под пыткой.
Пушкин и Лермонтов - только фамилии. В чем их заслуги?
А Маяковского слог оцарапывал ухо стальною улиткой.
Чувства без чувств и стихи словно бледно-лимонная проза
Так мне казалось, пока не почувствовал сильную жажду
В серой толпе увидав голубую индийскую розу
Не про любовь, но две строчки стихами исторгнув однажды.
В этих корявых двух строках в плену "эсэмэса"
Душу вложить попытался, стремление к доброй улыбке,
Взгляду, в котором играла мазурка, семь нот полонеза,
Фразами аккомпанируя, струны настроив для скрипки...
Минуло столько, сколь минуло - шесть оборотов
Нашей планеты вокруг бесконечного щедрого Солнца.
Может быть эта история повеселила кого-то.
Если, конечно, читать этот кто-то такое возьмется.
Вспомнить успел и Шекспира и прочих великих и славных,
Данте Россетти и Блэйка чуть-чуть прочитал на досуге.
Фет и Асадов учили не внешней, а внутренней правды
Силу познать, облегчив до нельзя графомановы муки.
У Гумилева изысканный слог принимая с почтеньем
Многих людей увидал, красоту их души и отраду.
Чувствовать начал все больше, нашел и в стихах упоенье;
Вот и пишу о себе только самую горькую правду.