Дольчен зольдатен, унтер офицюрен..

Наверно это неправильное чувство, но бродя с супругой по прямым улицам этого города, я был удовлетворен архитектурной безвкусицей его домов, как бы не пыжилась эта столица в центре Европы.
В мае 1945, мой отец 18 летний юноша, второй стрелок пулемета «максим», перетаскивал его от дома к дому в районе реки Шпрее, изменяя ход истории Великой отечественной войны. Дома хранится фотография, где он после Победы стоит у входа в Берлинский зоопарк: «Пап» спрашивал мальчишкой, «ведь все шли фотографироваться к рейхстагу» - а он мне: «Да к нему, из за генералов было не протолкнутся. На рейстаг водрузили не одно знамя Победы, всё здание было в красных флагах. Мы пошли пошли посмотреть зверей в зоопарке, слона, но он лежал убитым.»
На второй день пребывания, глубоким вечером, посетив несколько пивбаров, где подвыпившие бюргеры, иногда качество продукта проверяют как приклеилась лавка к кожаным шортам, если сесть на разлитое пиво, мы с женой возвращаемся в гостиницу умиленные «первой для нас двоих настоящей заграницей», и я почему то все время подпеваю лихо вскиидывающим ноги, марширующим фрицам на параде из кинохроники «Доль-чен зольда-тен унтер офицю-рен! » И тут чудный вечер хочют испортить перегородившие дорогу худосочные юнцы, с выбритыми разноцветными «ирокезами» на голове и что то «шпрехающие», правда вежливо но руку за милостыней никто не протягивает. Жена покрепче прижимается к моему левому локтю, а я помятуя что «и вечный бой, покой нам только снится...» прямолинейно отрубаю им -«них фер-штейн..» и не видя никакой реакции добавляю – « Хенде хох фрицы ! Гитлер, капут! » исчерпав все познания немецкого, и концентрируясь на «слабом звене» ,но местные панки во главе с «Мальвиной с фиолетывыми волосами», явно обиженные моими познаниями молча размыкают ряды и на мгновение зависает неловкая пауза,  пока мы проходим ,но в спину вдруг раздается  гомерический хохот...
А вот фотографии на память у Берлинского зоопарка, почему то не получились...