Исповедь журналиста Письмо Татьяны к NN

Я к Вам пишу… А, впрочем, что же
Могу, несчастная, сказать?
Теперь, я знаю, каждый может
Меня презреньем наказать.
Увы, когда сомненья гложут,
Терзая въяве и во сне,
Вы не являетесь ко мне.

Сначала я молчать хотела:
Мой голос, слаб и одинок,
Увял бы, как ночной цветок,
Едва лишь вылетев из тела.
В письме же о беде моей
Вы всё узнаете ясней…
Вы, верно, помните тот вечер,
Наш тихий, светлый, старый дом
И свечи, что горели в нём,
И радость той, далёкой, встречи.
Как я, смущаясь, Вам прочла
Лишь пару строф… Но, Боже правый!
Какой губительной отравой
С тех пор судьба моя была!
Зачем Вы отдали в печать
Мои незрелые творенья?
Уж лучше б славы мне не знать,
Не знать и горького мученья…
Ведь, погрузившись в сложный мир
Набора, вёрстки и печати,
Я начала совсем некстати
Вам подражать, о мой кумир!
Вы говорили о статьях,
Неколебимо и надменно,
Горел восторг в моих глазах,
И в этот миг свершился крах
Всей поэтической Вселенной…

Когда же первые волненья
Мечты, порыва, вдохновенья
В душе, как в море, улеглись,
Слова иные, твёрже стали,
Ложиться друг за другом стали
На свежий, белоснежный лист.
С тех пор, о боги, что за мука:
Уже лишь ярость, а не скука,
Не слёзы жаркие, но гнев
Во мне рождались нараспев.

И вот – свершилось! Жребий брошен!
Пришёл черёд судьбу решить,
Кем суждено мне в жизни быть,
И дом наш вестью огорошен
О том, что трепетный союз
Парнаса, Феба, юных муз
Я променяла на свободу
Для публицистики творить,
Мечтая пользу приносить
И, если нравится, служить
Ему – российскому народу!
…Что дальше, Вы поймёте сами.
Я в журналистский стала ряд,
И годы, властные над нами,
Как птицы, надо мной летят.
Но взор от трепетных мечтаний
Уже остыл. Среди скитаний
Проходят тихо дни мои,
Без вдохновенья, без любви.
Я больше не пишу сонетов,
Я на мечтательных поэтов
Смотрю с тоской, и в свой журнал
Сдаю готовый материал.
И подпись – это что за диво? –
Как прежде, стройно и красиво
Стоит на той же полосе.
Но только в прозе думы все…
И то, что Вы в тоске моей
Невольно вспомнились, простите!
И мне, усталой, в гуще дней,
Как прегрешенье, отпустите.
Я Вас нисколько не виню…
Нет, утешать меня не надо.
Поверьте, лучшая награда –
Предать письмо моё огню.
Оно давно в душе моей
Пылает ярко, ярче солнца.
Все слёзы выплакав до донца,
Не погасить его огней…

Ну что ж, прощайте! Буду жить
Теперь незрима, одинока,
И, дай-то Бог, смогу простить
Судьбу, что так ко мне жестока…