***

 ПИР «политическая история России»               
      «Мое дело сказать правду, а не заставлять в нее верить»  Ж.Ж. Руссо               
                               
Средь лесов и полян,
Меж словен и древлян,
Жили кривичи,
Вятичи, меря…
С древних лет повелось,
Им привольно жилось,
В Перуна
Всемогущего веря.

Был незыблем уклад:
Всяк трудиться был рад
А на праздник
Рвануть на баяне.
Среди этих людей
Не водилось ****ей,  
Их, за это, прозвали,
Славяне.

Славен тем был народ,
Что в любой недород,
Гость ступил на порог,
Встретят ковшиком браги.
И, однажды зимой,
Возвращаясь, домой,
Появились
Проездом варяги.

Вы, твердят: - темнота!
И культура не та…
Даже лапти
Не чистит кремом,
Вот у римлян уже,
Бабы все в неглиже,
Каждый турок
В Стамбуле, с гаремом !

Нет порядка у вас.
Жрете с редькою квас,
А соседи кругом
Водку с сыром!
Как богатыми стать?
У соседей отнять!
Вы послушайте
Рюрика с Диром.

Был наивен народ,
От ворот поворот,
Дать не смог
Прощелыгам- варягам.
Тает снег от лучей,
Ум -  от сладких речей…
Сдали княжий престол
Говорливым бродягам.

Так у древних славян
Появился изъян,
Словно, в поле
Весеннем, овраги.
Зависть влезла в сердца,
Сын пошел на отца
Крепкой браги,
Хлебнув для отваги.

Клинить стало в умах,
Что в чужих теремах,
Сельдерей зеленей,
Больше ярок в загоне!
Топчут яркие льны
По полям скакуны,
А свои кони,
Пони в попоне.

Захлестнули грехи
И в набегах лихих,
Утолили
Порочные страсти.
Есть закон – от побед,
Больше горя и бед,
На славян
Налетели напасти.

Рюрик дань наложил,
А платить нету сил,
Лишь в дружине служить
У Аскольда и Дира.
Смерть соседям нести,
Жен в полон увести
Постоянно держать,
В диком страхе полмира.

Полетели года,
За бедою беда,
Накатила на Русь
Череда недородов.
Влез к престолу Олег.
За набегом, набег…
Вся округа в щитах
От кровавых походов.

Кони мяли поля
И алела земля,
Смерть, что травы
Народы косила. 
Кровь лилась что струя…
Слава, Богу, змея
Влезла князю в портки,
И чего-то ему, укусила.

Сын у Рюрика – пьянь,
Драл с древлян бедных дань,
Точно нынче
В России налоги
И князька-дурачка,
Что б не жил с кондачка,
Привязали
К березкам за ноги.

И пошло с этих пор,
То народ за топор,
То от князя отряд
Налетит для расправы.
Слишком много детей
У великих князей,
Где еды наберешь
На такую ораву?

Все хотят на престол,
Каждый, первым за стол,
Всем от Рюрика
Льготы по роду!
И у каждого рать,
Тоже любит пожрать,
Как тут выжить
Простому народу?

Что не князь, то и тать!
Им друг - друга продать,
Что воришке
Кормиться с базара:
Всем, угрозой булав,
Надоел Святослав,
Вот и сдали бродягу
Хазарам.

Нет покоя в стране,
Трупы стынут в стерне,
Смерды гнутся
От гнета, без меры.
Из хороших вестей,
Только лепет детей
Да, принятие
Греческой веры.

Мелковаты вожди,
Только худшего жди…
То затеют войну
Не умело,
То шальной Святополк,
Точно бешеный волк,
Прорежает родню…
Правда, многих, за дело.

То кумыс вечерком
Игорь пьет с Кончаком,
Позабыв про свою
Ярославну.
Что о бабе радеть,
Если есть с кем попеть?
Да и девки
У половцев, славны!

Лишь один Ярослав,
Дочек замуж раздав,
По Европе мужьям,
Был по-своему мудрым.
Тем рубеж укрепил,
Печенегов разбил
И не тратился
Бабам на пудры.

Мирно в бозе почил,
А страну разделил,
Вроде деткам,
В наследство, не жалко!
Только, корм не в коня,
И потомки бранясь,
Все отдали,
Монголам при Калке.

И начался бедлам,
Каждый князь только сам,
То с Литвой, то с Ордой
Крутит шашни.
Любят баб, много пьют,
А простой русский люд,
Всех их кормит,
Сдыхая на пашне.

Кто поспел, тот и съел,
У соседа надел.
Есть в народе
Такая примета!
Кто татарам друзья,
В бизнес влезли князья.
Невский в гору пошел
С вторчермета.

На Чудских берегах,
Шлемов медных, в рогах,
Насшибал
У немецких туристов.
Бизнес очень простой:
Звал, к себе на постой,
Там глушил кочергой,
Трупы в воду летели со свистом…

Дальше делали так,
Внук - Иван Калита,
С этой меди
Чеканил монеты,
Деньги в банках крутил,
Дань монголам платил
И себе крал, чуток,
Из бюджета.

У сыночка-юнца,
Аппетиты отца:
Кремль отгрохал,
Дошло до Мамая.
-Вашу, мать – говорит,
Что Димитрий творит,
А монголы
Ютятся в сараях!

Впавши в злую тоску,
Двинул рать на Москву.
Что крадут, ерунда.
За Державу обидно!
Бились крепко полки,
У Непрядвы реки,
Да Москву одолеть
Не судьба была, видно!

Пусть еще сотню лет,
А татары нет-нет,
По Руси проносились
Пожаром.
Дмитрий, там на Дону,
Отстоял нам страну,
И Донским,
Он, зовется недаром!

Вот потомками, он,
Был весьма обделен,
Все Василии шли,
Да Иваны.
Жили скверно и всласть
И цепляясь за власть
Больше дел
Натворили поганых.

То задружат с Литвой,
То на Новгород, в бой,
То глаза вынимают
Друг дружке.
Мира нет меж собой,
Все флиртуют с Ордой,
Поделить не умея,
Опушки.

Каждый князь норовит,
Что б сосед был убит,
Каждый в гневе,
Донельзя упертый…
Страшен всяк, коли пьян,
Но страшней всех Иван,
Тот, который,
По счету – четвертый!

С детства был бесноват,
Но весьма трусоват,
Грозен лишь
По казанских улусам.
Пусть и норовом лих,
Но бил больше своих,
А от крымских татар,
Часто праздновал труса.

Взял бояр на испуг,
Ввел опричнину вдруг,
Да сынка
Порешил с перепоя.
От таких славных дел
И народ поредел,
И граница,
Уменьшилась вдвое.

Все имеет конец
И прибрал, наконец,
Бог к себе
Государя-кретина.
На наследников мор,
Загудел царский двор!
Овдовев, на престол,
Тащит братца Ирина.

Правит бал Годунов,
Но сомнений полно,
Слух ползет, от бояр,
Лживо в Угличе дело.
Жив наследник прямой,
Очень хочет домой,
Рвется в битву
За правое дело.

И тогда – под шумок,
Или свой кто помог?
Враз Лжедмитрий припер,
Вместе с Мнишек.
Стали жить-поживать,
Да добро наживать
И Москву потрошить
От излишек.

Вновь в боярах разброд,
Будоражат народ.
Недовольных зовет
Шуйский к бою:
-Самозванца, долой!
Буду, я, вам главой… -
Так и сделали
Мнишек вдовою!

Штука скользкая власть,
Вроде все было в масть!
Шуйский рано
Воздал себе славу.
Вдруг исчезли друзья
И бояре бузят,
Пригласили
Царем Владислава.

Да явился, как тать,
При поляках опять,
Новый Дмитрий
С Литовского края:
Нахлебавшись вина,
Голосит: - Где жена?
И, маманя,
Царица Нагая?

И опять на Руси
Смерть косою косит,
Что поделаешь
Смутное время…
На полях сплошь бурьян,
Да народ, что не пьян,
Тот тоскует,
Как бабы в гареме.

Тут, отколь не возьмись,
У Москвы появись,
Князь Пожарский
И Минин с ватагой!
Взяли с боем Москву,
Сбрызнув брагой тоску,
Патриарху прислали
Бумагу.

-Дай, отец Филарет,
Православным совет,
Где найдется, в цари,
Подходящий парнишка?
Вам там, в церкви видней!
Покопайся в родне…
Может годен
Романовский Мишка?

Так избрали царя.
И, представьте, не зря!
Повезло, как нельзя,
С Филаретом!
Был Романов – монарх,
Но рулил патриарх,
Еще церкви служить,
Успевая при этом.

Только, как не крути,
А умней не найти,
Нам царя на Руси,
Чем внучок Филарета,
Был он тих и умен,
Для славянских племен,
Не бывало времен
Столь хороших, как это.

Не считая детей
Всем хорош Алексей,
Дал же Бог,
Столь причудливых деток!
Дочь пошла по стрельцам,
Сын, любитель винца,
Параноик лихой
С малолеток.

Что до дел, так стервец,
Далеко не отец,
Наломал дров
В России не мало!
Много строил и пил,
Сына Лешку убил,
Да и с бабами спал
С кем попало…

Для Остзейских путан
Прогремел барабан,
Только спьяну
Такое приснится.
Чуть помяла бока
Самодержца рука
И, пожалуйста,
Сразу – царица!

Русским дамам тогда
Помешала беда,
Толк имели
В эротике слабый!
Вот тогда под шумок,
Совершили рывок,
"Drank nach Osten",
Немецкие бабы!

От балтийских ветров
Сгинул внучек Петров,
Перед свадьбой,
Забравшийся в ванну.
На престол же пока,
Вроде, временно как,
Посадили,
С Курляндии, Анну.

С ней явился Бирон
И прибрал быстро он.
Власть в стране
И казну, с погребами.
Жил себе, не тужил,
А ночами служил,
Развлеченьем,
Стареющей даме.

Стала Анна хиреть,
Но сумела успеть,
Сдать наследство
Племяннице с сыном.
Снова немцами двор
Загудел с этих пор,
Поналезли,
Не выгонишь дрыном.

Слух пошел меж бояр,
Что готовит удар,
Против Швеции
Глупая баба.
Дабы это пресечь,
Связь с Парижем сберечь,
Потрудились путчисты
Не слабо!

Дочь Петрова хитра,
Гренадерам с утра,
Объявила, что я,
Ваша мама!
Вам от немцев невмочь,
Леопольдовну прочь!
Будет меньше
Немецкого хлама.

Гренадеры, пивка
Отхлебнув для рывка,
Быстро скинули
Мать-одиночку
На пустующий трон,
Где нагадил Бирон,
Посадили
Петровскую дочку.

Та взялась за дела
И почти привела,
Всю империю
В полный порядок
Правда, нижним чинам,
Да крестьянским сынам,
Тот порядок
Не так уж был сладок.

Мог начальник любой
Учинить им разбой,
Челобитных поток
Без ответа…
Как вранье из былин,
Слух, что взяли Берлин,
Что скончалась зимой
Лизавета.

Власть отдали Петру,
Но не всем по нутру,
Он пришелся,
С немецким кумиром.
Возмутились полки,
На измену легки,
Взяли бабу
Себе командиром.

В тихом омуте глаз
Блики буйных проказ,
С нею царствуют
Разум и тело.
И с Вольтером на «ты»,
И с гвардейцем в кусты,
Лишь бы делал,
Что надо умело!

Кате все удалось
И привольно жилось,
Тем, кто был
У нее в фаворитах.
Но помимо утех,
Был военный успех
Даже Франция
С турками бита.

Страсть царицу влекла,
Мог быть сыном полка,
Трона русского
Новый наследник.
Был для мамы изгой,
Жил он жизнью другой,
Своей мамки дела,
Почитая за бредни.

Получить мог пинок
Вместо трона сынок.
Жалко внук вяловат,
Да и ляхи, не просят о мире.
Сын, конечно, урод,
Но забот полон рот…
Тут «Кондратий хватил»
Катерину в сортире.

Закусив удила,
Павел сел за дела,
Кто мешал,
Отправлял на парашу!
Криво жить не умел
И родне надоел,
Сдал гвардейцам
Сын  Саша папашу.

Так вот, царский венец,
Получает подлец,
Заслуживший, вполне,
По сусалу…
Что бы снять с души грех
Амнистирует тех,
Кто был Павлом
Отправлен в опалу.

Им побит Бонапарт,
Визги дам, взрыв петард…
По Монмарту
Гарцуют казаки,
А в родной стороне,
По осенней стерне,
Ветры сносят
Тоску в буераки.

Видя все это, Бог
Дал царю Таганрог.
Или смерть,
Или старцем в мытарство?!
Все, начавши с петли,
Деловит, но болтлив,
Николай влез
В России на царство.

Власть, крепя кулаком,
А где надо клинком
Тридцать лет
Просидел на престоле,
Наплодивши чинов,
Был душитель умов,
Чем расчистил
Дорогу крамоле.

Породил вечный страх,
В буйных русских сердцах.
Почву дал
Нигилизму и злобе.
В юных душах надрыв
И за взрывами, взрыв…
У сатрапов,
Сезон для надгробий.

Как не пыжился царь,
Усмирить всех, как в старь
Как не бились,
Охранка и власти!
Час, урочный пробил,
И, бомбист разделил,
Александра Второго
На части.

Пьянство всем, только зло,
Ну, а нам, повезло!
Александр Третий -
Выпить любитель,
Был в делах, трезв и смел,
И работать умел,
Себе в Гатчине
Справил обитель.

Царский вычистил двор,
Резко снизил террор,
Перевешав
«Народную Волю».
Не совался в войну
И сумел, все ж страну,
Обеспечить
И хлебом, и солью.

Сам немецких корней,
Гнал российских коней
Не страшась
Ни ветров, ни мороза!
Умер, как патриот,
Не от свар и забот,
А как русский почти,
От цирроза.

Далеко не герой,
По порядку второй,
По делам, безусловно,
Последний.
Подкаблучник и шут,
Хотя с виду и крут,
Принял царство
Убогий наследник.

Страшен русский запой,
А тем паче, толпой…
Вопль народный
Несется с Ходынки.
Николай, словно слеп,
Жрет, с икрой, белый хлеб,
Да с Алисы
Сдувает пылинки.

Все, из русских царей,
Не любили людей.
Такова их,
Гнилая природа.
Принцы всяких пород,
Все орут за народ,
Но отдельно
Живут от народа!


ПИР (политическая история России, век XX)
                «Политика – дело грязное»
                Якобы В.И. Ленин

Век у нас начался новый
Удивительно хреново.
Царь весьма был зол и хмур-
Сдан японцам Порт-Артур.
Лишь круги над русским стягом
От «Корейца» и «Варяга»,
Проиграв Цусимский бой
Стессель сдался в плен живой.

Так дела совсем не сладки-
Тут в столице непорядки!
Нигилисты и эсеры,
Позабыв царя и веру,
Бомбы рвут и стекла бьют,
Песни гнусные поют.
В рождество, нарушив сон
Вдруг с утра припер Гапон.

Так псалмы давай орать
Саша бросила кровать:
Не проси под этот гам
Коля, я тебе не дам.
Если хочешь – вот билет
Вам к Кшесинской на балет!
В Мариинке она прима,
Шлюха, склонная к экстриму.

Свистнул царь – позвал казаков.
Крестных ход свернули в драку.
Так начался пятый год –
Аж два года весь народ
Жжет имения, ворует,
Кто от злости водку дует,
В Грузии Камо и Сталин
Шустро банки грабить стали.

Тот бардак и дольше б длился,
Да Столыпин спохватился –
Тех по тюрьмам, сих в расход –
Успокоил весь приход.
Кто из искр вздували пламя
За кордон рванули сами.
Стал Столыпин веселей
Да стрельнул его еврей.

Все ж полегче стало вроде
Тишь и гладь царит в народе.
На лугах растет трава,
Колет в Зимнем царь дрова.
Тут проездом из Тюмени,
Скушав водки и пельменей,
Гришка – конокрад и вор,
Завернул на царский двор.

Там, среди столичных дур,
Выдал просто порнотур.
Где за веру и царя,
На глазах и втихаря,
Кой кого здоровья ради,
Драл и спереди и сзади,
Превращая царский дом
И в Гоморру и в Содом.

Блуд в России – в мире тоже.
Друг у дружки чистят рожи.
Жертвой стал одной из банд
Сам эрцгерцог Фердинанд.
Бьются немцы и французы...
Ну а мы? А мы не хуже.
Россияне тут как тут.
В драку братцы – наших бьют!

Укрепив Россией рать.
Стали немцев прижимать.
Шлиманн, тот что вырыл Трою,
Дал совет: «А может стоит,
Что бы победить в войне,
К русским в тыл заслать коней?»
Немцы чуть повеселели –
Жалко всех коней поели.

Но за миллионов пару
Им помог пройдоха Парвус:
«Нет троянского коня –
Положитесь на меня».
Деньги взял и молвил он:
«Мы используем вагон –
Не простой с большевиками
А они, решайте сами,

Продадут отца и мать
Только стоит денег дать.
В Берне их пахан Ульянов,
Всех царей противник рьяный,
Рад сбежать от Нади с тещей,
Выпить пива в русской роще.
Да за деньги этот гад
Сдаст Москву и Петроград».

Сам Ильич, узнав про это,
Нацарапал быстро смету,
И сказал: «Ура, шарман,
Еду к девушке Арманд».
Правда, одному не ловко
Выпишу из Штатов Левку,
С Троцким Левушкой вдвоем
Кровью мы весь мир зальем.

Сбили шайку очень быстро.
Спирта налили в канистры.
Взяв на закусь виноград
Покатили в Петроград.
Только Маркса почитали
И на картах погадали –
Глядь уже и вот перрон,
Где встречает гегемон.

Так поднявшись спозаранку,
Дружно спевши «Варшавянку»,
Закусили калачом
И пошли за Ильичом.
Он же встав лицом к заливу,
Руку вздернув как за пивом.
Заморивши червячка,
Речь толкнул с броневичка.

В ней сказал народу: «Требуй
Водки, пива – можно хлеба».
Обещал войну дворцам,
В хижины доступных дам.
Передал привет солдатам,
Обложил отборным матом.
Всех царей, попов и прессу
И сбежал искать Инессу.

После всех гастролей сольных
У девиц нашелся - в Смольном,
Где себе устроил штаб,
Чтобы ближе быть до баб.
Расцвела кругом крамола,
Царь отрекся от престола
Зашатался русский трон –
Беды прут со всех сторон.

К власти рвутся адвокаты,
Армия пошла до хаты,
Ну а дальше, ближе к лету,
Обнаглевшие кадеты,
Прибирая все к рукам,
Морды бьют большевикам.
Жить становится тоскливей
Ленин прячется в Разливе.

Там скучая в шалаше,
Письма шлет до корешей:
«Деньги мы друзья пропили,
Немцы стрелку мне забили.
Могут «баки» нам помять.
Надо почту что ли взять!
Или лучше сделать вот
В октябре переворот.

Словом долго не тяните –
Может, пару бомб рваните?
Или для отвода глаз
Пусть Аврора выстрел даст».
В Смольном, ночью, с перепоя
Прочитав письмо такое
Троцкий объявил аврал,
От себя еще приврал:

«Перманентно есть ребята
Нам возможность снять деньжата,
Банки взяв и телеграф,
Сукой буду, коль не прав.
Вынем с банков миллионы,
Ну а с бабьим батальоном,
Как бы для отвода глаз
Справится рабочий класс».

Водка есть и у матросов,
Как обычно нет вопросов,
На ночь, пожевав, минтай,
Спит Дыбенко с Коллонтай.
Их подняли, – вспомнив бога,
Те артачились немного,
Строгость придали лицу
И стрельнули по дворцу.

С перепуга сбег Керенский
И пошел пожар вселенский
Полыхать по всей Рассее,
Перестав пахать и сеять
Загудел российский люд
Снова стекла в окнах бьют,
Совесть пропита и честь,
Партий развелось – не счесть!

Съезд народных депутатов
После длительных дебатов –
Взять своих или извне,
Хаос устранять в стране.
Услыхал благую весть
Что такая сила есть!
Что знакомо дело это
И имеются декреты!

О земле и вот, о мире
По отдельной всем квартире
Скоро будет всем мука
Каждой бабе мужика
Мужику пузырь вина
Завтра кончится война…
Наедитесь скоро всласть
Съезд решил: отдать им власть.

Взяли власть – упали духом
Денег нет, в стране разруха –
По югам Махно гуляет,
Троцкий вешает, стреляет,
Вся Сибирь у Колчака,
Ленин учредил ЧК.
Сам назначил Совнарком
Ну и зажили ладком.

Только вдруг у «Михельсона»
Неказистая персона,
Баба друга Крупской Нади,
К Ильичу подкравшись сзади,
Пули три в него всадила
К сожаленью не убила.
Вызвала большой фурор
Спровоцировав террор.

Феликс, нюхнув кокаину
Расстрелять велел Фаину.
Там у них так было модным.
Сам Демьян, поэт народный
И Малков начпрод  в Кремле
Тело предали земле
Распустив слушок при этом
Что простили дуру эту.

Закрутили гайки круто,
Против кто – мордуют люто,
Выслав всюду продотряды
Пьют и жрут – чему и рады.
Но народ уже не рад –
Первым выступил Кронштадт,
Докатились до Тамбова –
Загрустил Ульянов Вова.

Он сказал: «У нас в ЦК а
Все валяют дурака!
Рыков пьет, Свердлов ворует
И Буденный в ус не дует.
Засосал вас всех уют
А в России наших бьют.
До сих пор хоть очень вреден
На Дону сидит Каледин.

Стали главною помехой
На Транссибе белочехи,
Там к тому же нам назло
В топку бросили Лазо,
Из Прибалтики взашей
Разогнали латышей
И совсем уж на смех курам
Кое-где нас бьет Петлюра.

Словом был большой резон
Учинить в ЦК а разгон.
Тухачевский по приказу
Задушил тамбовцев газом,   
В Омске местное ЧК(а)
Расстреляли Колчака,
С перепугу прямо в лоб
Фрунзе хлопнул Перекоп.

Бела Кун с Землячкой Розой,
Маркитанткой для обоза,
Напиваясь к ночи в дым,
Затопили кровью Крым.
Захотел Буденный больше,
На Берлин рванул сквозь Польшу.
Правда, где зимуют раки
Показали им поляки.

После этих мрачных трений
Вдруг прозрел картавый гений:
«Пусть звучит совсем нелепо,
Но для нас спасенье в НЭПе!
Громадья исполнить планы –
Нам помогут рестораны,
Кабаки и магазины
Барахолки и торгсины.

Запестрела заграница –
Словно желтые страницы
Из журнала новых мод –
От правительственных морд.
Десять лет в Москве отмыкав,
Дует шнапс в Берлине Рыков.
Весь в ****ях на Капри Горький,
Лишь Ильич психует в Горках.

Льюис мучит и запой,
Словом Ленин чуть живой.
Троцкий смылся в Кавминводы
Прозу пишет на природе,
А Бухарин на балет –
До вождя им дела нет.
Так один товарищ Коба
Ильича довел до гроба.

Тихо и совсем без спеха
Он тогда достиг успеха.
Встав у власти, стал неистов,
Бил и правых и троцкистов,
Попивая чай в Крыму,
Их ссылал на Колыму.
До сих пор там, брешут вроде,
Призрак коммунизма бродит.

Кореш верный по Кавказу
С кем давно держали мазу,
Тот, что партией любим,
Был направлен в Питер им.
Но в одном был Киров слаб –
Очень падок был на баб.
И работал он не слабо,
Но прибили из-за бабы.

Сталин сильно осерчал,
Бил Медведя и кричал
По-грузински, правда, матом,
Что объявит ультиматум.
Словом всем врагам народа
Жить не больше чем три года.
«Всех спихнем – добавил он –
Под один большой уклон».

Так и начат был террор,
Потому что за бугор,
Где нахально, где обманом
Старой гвардии карманы
Набивая десять лет
Шел почти что весь бюджет.
Захотели гады что бы
На партминимум жил Коба!

«Смерть врагам» - неслось из «Правды»
А чекисты только рады
Полишать кого-то благ
Враз сварганили «Гулаг»
Сам Ежов стрельнул Ягоду,
А Вышинский для народа
Выдал пару небылиц
О проступках высших лиц.

Сняли кучу генералов.
Показалось слишком мало.
И тогда особо пылким,
Пули выдали в затылки.
Кто в делянке валит бор,
Кто-то роет Беломор.
В мире нет надежней схемы:
Нет людей и нет проблемы.

Трудно быть, конечно, первым.
Многим потрепали нервы,
Для совсем уж дураков,
Наплодили маяков.
В шахте трудится Стаханов,
Водки пьет по пять стаканов,
А на льдине там Папанин
Отто Шмидт – полярный странник.

Расплодились враз поэты,
Славят все и пьют при этом,
Маяковский лег на дуло,
А из дальнего аула
Полоумного Джамбула
Притащили на смех курам
И жеманным светским дурам.
Со струной, таская дрын,
Тот орет, что он акын.

Забивает Селин гол,
Жуков едет в Халхин-Гол,
Под палящим южным солнцем,
У Хасана бьет японцев.
Ходят строем пионеры,
Летчик Чкалов им примером.
Правда, лопнул стратостат,
но Гулаг пополнил штат.

Несмотря на массу благ,
Кое-где не дремлет враг.
Сообщает П.Морозов:
«Папа тащит хлеб в колхозе,
Штабелями ложит трупы
Из шпионов Карацупа.
Обобрав народ до нитки,
Враз сварганили Магнитку.

Коминтерновцы в работе,
Шлют в Испанию пилотов,
Прут назад испанских деток,
Чтоб за восемь пятилеток
Так предвидеть все сумей
Русский укрепить хоккей.
Без Харламова бы, братцы,
Нас надрать могли канадцы.

Но в Европе не дремали
Кое в чем и обогнали:
Многих наших даже круче
Появился в Риме дуче.
В Мюнхене пивные кружки
Немцы крушат друг об дружку
Достучались до напасти
Фюрер подобрался к власти.

Оказалось шит не лыком
Нагло и германским шиком,
Ставит всю Европу раком
И дерет с арийским смаком.
Тут и мы под солнцем места
Хапнули себе до Бреста,
Закрепляя этот факт
Подписали тайный пакт.

Правда, сдуру влезли к финнам,
Чуть пониже, чем по спинам,
Получив пинок по заду,
Миру были сами рады.
Но по злобе ледорубом
Троцкому, довольно грубо,
Навсегда заткнули рот,
Тем утешив весь народ.

Возбудились япошата
И в Китае копошатся.
Узкоглазому микадо
Вдруг пространства стало надо.
Ошалели супостаты
И пошли войной на Штаты.
Их удар был быстр и скор
Разбомбили Пирл-Харбор.

Мрачный Молотов в июне
Распустив от горя нюни
Страх с утра залив в вине
Объявляет о войне.
Шла она четыре года
Много сгинуло народа,
Наконец-то в сорок пятом
Русским взят Берлин солдатом.

Все с победой, кто живой,
Но не всяк попал домой.
Кто в Москву парадным строем,
Кто и в лагерь под конвоем
Пустовать Гулагу грех
Сталин думает за всех
Ценят все его заботу
Прямо рвутся на работу.

Вновь в Европе все в порядке
Страны, поделив как грядки
Черчилль, Сталин, Делано
В Ялте выпивши вино
Занялись привычным делом
И теперь довольно смело.
Получивший Вену с Римом,
Трумэн хлопнул Хиросиму.

Сталин, получив всех больше,
Вытряс пыль из панской Польши.
Лишь Уинстон  вдруг обмяк
Он в отставке пьет коньяк
Перебрал – ему бы лечь
А он фултонскую речь
Засадил как ножик в спину
И подвел под дружбу мину.

Сталин плюнул, и скорее
Влез с китайцами в Корею.
Раздружился с тезкой Тито,
С корешами стал сердитым
И без всяких там речей
Стал лечить своих врачей
Те, конечно, виноваты
Потравили знать когда-то
Не то Жданова с Маратом
Не то Куйбышева с братом.
Да при их еврейских генах
Могут сыпнуть всем пургену,
Разберись штаны меняя,
Почему в сортир гоняет
Кахетинское вино
Вдруг отравлено оно. 

Берии шепнул Никита
«Мы Лаврентий будем биты,
Мы с тобою как два брата –
Ты сажал и я когда-то.
Вождь на нас неровно  дышит,
Сам здоровьишком не пышет.
Знаю я что ты не прочь.
Старику пора помочь.

Помогли. Вождя не стало.
Но Хрущеву было мало.
Огулявши Маленкова
Он игру затеял снова.
Через квартал, теплым летом,
К Берии с большим приветом
Заявился маршал Жуков
И скрутили Лавру руки.

Быстро провернули суд
И Батицкий тут как тут.
Взвел курок – нажал где надо,
Получил потом награду.
Пляшет гопака Хрущев,
С Маленковым пьет еще,
За победу над тираном,
Но уже косится странно…

Колет в зад ему как шило,
Что ни к тем примкнул Шипилов.
Молотов? Булганин тоже,
Что-то часто с кислой рожей..
Троцкий прав – в п…ду друзей.
Всех на пенсию скорей.
Лишь Семен, похоже, с Климом
Держатся пока терпимо.

Выслан Молотов к монголам,
Занялись всерьез футболом,
Взяли золото и кубок,
Помогли друзьям на Кубе,
Сбив ракетою У-2,
Авиацию едва
Не пустил Хрущев на лом,
Но одумался потом.

В космос запустил Муму,
Расселил хохлов в Крыму,
А народ не вякал чтоб,
Понастроил всем хрущоб,
Попугав весь мир войной
Разделил Берлин стеной.
Кеннеди в ответ на это
С Кубы вытряхнул ракеты.

Дальше больше! Деловито
Базу строить стал Никита
Семилетку за три года
Стали требовать с народа
А на съезде, на двадцатом
Обосрал что было свято,
Сил на это не жалея,
Выпер Кобу с мавзолея.

Дал слабинку чуть поэтам,
Не забыв сказать при этом,
Что Живаго это бред
И наделал много бед,
Укрупнив везде колхозы.
Живопись назвал навозом,
Всем наставил мощных клизм,
Проявив волюнтаризм.

Чтоб порадовать страну
Сдуру поднял целину.
Кукурузу стал растить,
С Ниной ездит погостить,
То у Джона, то у Ганди,
То у Кастро на веранде,
Всюду мелет языком
Бьет в трибуну башмаком.

Всех почти что матом кроет,
Взял  Насеру  дал Героя…
Раньше тихие как овцы
Собрались днепропетровцы.
Брежнев был мужчиной робкий,
Находил повсюду тропки,
Чтобы избегать напасти –
Тихим сапом скребся к власти.

В перспективу, веря плохо
Все вперед толкнули Леху.
Дескать, время все исправит,
А пока пускай поправит.
Тут ребята дали маху
Чуть оправившись от страха
Брежнев дал понять что стоит
Став в стране отцом застоя.

Леня был порою грубым,
Но огромным жизнелюбом
Завлекал бровями дам
Начал с помпой строить БАМ.
Чтобы дома были рады,
Сам себе давал награды.
У узбеков взятки брал,
В домино с женой играл.

Вспоминал как маршал Жуков
Взяв полковника за руку
Рапорт, выслушав бредовый
Приказал: «Давай по новой».
Насмеявшись от души
Посоветовал: «Пиши,
Когда станешь слишком старым
Может тиснешь мемуары».

Не Толстой, конечно, хуже.
Но я верю, ты заслужишь:
Может премию за мир,
Может маршальский мундир!
А на фронте между нами
Не болтайся под ногами.
С той поры за сорок лет
Брежнев выполнил завет.

Автор книг про целину,
Про работу, про войну…
От наград коробит спину –
Зятю дарит их и сыну.
С Гречко ездит на охоту
Пьет, но впрочем, не до рвоты.
Премию имел за мир,
Кой кому открыл ОвиР.

Стал известен Леня в мире,
И в Женеве и в Каире.
Только тут взбрыкнули чехи,
Дали малость на орехи.
Замочить пришлось Амина,
Тут еще и дочь Галина
Полетела по рукам
На потеху дуракам.

Потихоньку стал стареть –
Одолела Леню смерть,
Как клинически наступит,
Так ему укольчик влупят.
В календарный красный день
На трибуне, словно пень
Держит голову едва
Целый год, а может два.

Над Россией солнце село,
От вождя осталось тело.
Леня Брежнев дуба дал –
Похорон, обрушив шквал.
Хлоп Андропов, бац Черненко,
Между них еще под стенку,
Знать зачин был слишком лих
Сволокли еще троих.

Постепенно пыл пропал,
Да и караул устал.
Чтоб слезой не портить рожи,
Вот и выбрали моложе.
Миша начал очень бойко:
Захерачил перестройку,
Потаскал по миру бабу,
Но внутри сработал слабо.

Развалил в стране футбол,
Допустил в ЦК раскол.
Лигачев ругал Бориса,
Надоела всем Раиса,
И, конечно, неспроста
Ельцин е….ся с моста
Тут еще ГКЧП
Все пошло на Хэ и в Пэ.

Все что есть в стране ху….во
Приписали Горбачеву,
Ельцин влез на баррикаду,
Получив страну в награду.
Кто-то дух пустил с испуга,
Вгорячах стрельнули Пуго.
Ну а верхнюю палату
Прочно занял Хасбулатов.

Откололись Вильнюс, Рига
В моде снова  поп-растрига
Тут Бурбулис там Шумейко
И своя растет семейка.
Нечисть встала на крыло
Что ни рожа, то мурло
Лебедь, Паша – Мерседес
Березовский влез в Совбез.

Чтобы снять с себя заботы,
Как делить валюту, квоты
Найден был в «законе вор»
Лаборант Гайдар Егор.
Он нашлепал быстро прайсов,
С рынка выдернул Чубайса,
Взяв страну в ****оворот.
Денег враз лишил народ.

Чуть на черный день припрятав
Остальное слил ребятам
И на ваучеры вроде
Вспухли вдруг Хопер, Мавроди…
Там Газпром, РАО ЕС
Тащат все, куда кто влез,
Внаглую, снимая пенки,
Но наглей всех Кириенко.

Что по Библии Содом,
То в России Белый дом.
Пьют с утра до поздней ночи,
А дела опять не очень.
Тут еще Борис с Русланом,
Разбираться стали спьяну
Истину, ловя в вине,
Кто из низ главней в стране.

Вот пошла тогда потеха,
Правда, скоро не до смеха
Стало как-то всей стране
Словно все сидим в говне.
Пушки бьют и кроют матом
Девки щи несут солдатам
Проиграл тот бой Руцкой
И увел его конвой.

Не без помощи извне,
Вновь оставшись на коне,
Об людях явив заботу,
Ельцин взялся за работу.
Отбомбился на Кавказе
И совсем уже в экстазе,
Влез к Акаеву в Бишкек
Ложкой, врезав по башке.

Вновь пошли за тризной тризна
От такой веселой жизни
Сердце требует шунты
Да кругом зудят кенты.
Гвалт подняли демократы,
Обогнали, дескать, Штаты,
Дескать, там у президента
Были с Моникой моменты.

Сперма там текла рекой
От любви большой такой
Может правда, может, нет
Сохло платье десять лет.
Да и Хилари сказала:
-Силы Билл скопил немало,
Соло даст на саксофоне
Весь подлунный мир застонет.

Ну а мы опять отстали
Спьяну весь процесс проспали.
Бьется верная Наина,
Причитает чуть наивно:
-Мне уже не до рогов
Но Борис еще «ого»...
В думе фракции бушуют
Не послать ли Борю к х..ю.

Тут в критический момент
Оклемался президент.
Молвил, что случилось в Штатах?
Ишь, расхвастались развратом.
Меч, сменивши на Орала,
Мы так долго не орали,
А в Нью-Йорке Моника
Не вылазит с хроники.

Мы ответим Сэму дяде:
Есть у нас в России ****и.
Моника у них в подметки
Не годится нашим теткам.
Вон Госдуму к слову взять
Что ни баба, то и ****ь.
Но когда там тешат беса
Не пускают близко прессу.

Мы не скажем, чей там плуг
Стал вниманием подруг.
Гордость есть у нас своя
Нам публичность на х…я.
Кто бы Билла не любил,
Коль всегда мне больше мил.
И тем более что скоро
Там на Буша или Гора
Будут Клинтона менять,
Что с него пример нам брать.
Успокойтесь и уймитесь,
Или вон Чечней займитесь
Вольфович, ты что-то рьяно
Соком плещешь из  стаканов.
Дам меж глаз, и будет чиста
Сразу вспомнишь мать юриста.

Позабыл, ядрена мать,
Как должен голосовать.
Ты Явлинский не нуди,
Что-то шунт шумит в груди.
И послушай, как та язва,
Дорогой товарищ Глазьев.
Нынче я, как Дед Мороз,
Вам подарок всем привез.

Вот знакомьтесь, Вова Путин!
Неказист, но свой по сути.
Тем кто чтит Отчизны дым
Будет он отцом родным.

Был сотрудником Че Ка
И в команде Собчака.
Любит лыжи, олигархов,
Чтит попов и прах монархов,
Разбирается в балете
Мочит только в туалете.
Словом, он не так уж страшен,
Будет президентом Вашим.

Все затихли, чуть всплакнули,
Борю тихо вспомянули,
Несмотря на то что жив,
Сильно, правда, не тужив,
За столом, собрав дружков,
Всех точней сказал Лужков:
-Что-то тут друзья не так,
Ельцин не такой дурак.

Где-то тут свинья зарыта
Нас отгонят от корыта.
В думе тоже шли дебаты
Может, все же рановато.
Хакамада  очень рада:
Это СПС награда!
Жириновский тут же влез:
Трезвый президент - прогресс.

Только всем на удивленье
Гриша выразил сомненье:
«Как же бывший резидент
И над нами президент?
Он из Питера от них
Будет вдруг тащить своих».
Тот прогноз печальный сбылся.
Только Путин закрепился,
Питер штурмом взял столицу,
Где не взглянь, родные лица:
Миллер, Патрушев, Грызлов.
Лишь Лужкову не везло.
Юру чуть совсем не съели,
Намекнув на Церетели.

Да и Паша Бородин,
Вроде тоже не один,
На московской на земле
Золотишко мыл в Кремле.
Тут еще дома рванули,
Еле усидев на стуле,
Перепуганный Лужков
Сдал Шойгу своих дружков.

А потом совсем умора
Принялись за прокурора
Человек похожий на….
(Рожа не была видна)
Прям в рабочем кабинете,
Показали всей планете,
Видимо хлебнувши виски,
Мял в руках четыре сиськи.

Охренела вся страна,
Призадумалась она,
Тут Шойгу посуетился,
На развалах засветился,
И на наших же налогах
Вымостил себе дорогу.
Затесался в строй героев
Правда, кое-что построив.

И опять пошло по новой
Где-то лучше, где хреново.
Лукашенко зачудил,
Про союз заговорил,
Кучма тихо газ крадет,
Шеварднадзе складно врет,
Лишь в Баку один Гейдар
В стороне от этих свар.

В Казахстане Назарбаев,
Реставрировавши баев,
Каждый раз слегка блажит
Но в Москву как пес бежит.
Чуть учуявши добычу
Пьет Акаев как обычно.
Без ума от перемен
Только папа всех туркмен.

В думе, будто как в берлоге
Из людей сосут налоги,
А на пасху сам Зюганов
Прет к молитве очень рано.
Увеличив степень риска,
Там ночами бродит Слизка,
Жириновский чуть шизует,
Остальные в ус не дуют.

Век закончился, но снова
К потрясениям готова 
И весьма сердита Русь.
Навсегда запомнит пусть
Тот, кто нынче смуту сеет,
Русские всегда сумеют,
Пусть наделав много дров,
Защитить свой отчий кров!