На смерть старого артиста
его сцеплению с землёй.
Он тень с упорством Тамерлана
волок и летом и зимой.
И председательствуя вечно,
не умолкал как пулемёт.
Устал, наверно, каждый встречный
от тяжести его острот.
Он примечаем, был повсюду.
Чтоб ни минуты одному.
А дома, между тем посуду
метали в голову ему.
Вот наградил Господь супругой,-
всё бедолаге нипочём.
Коня не испугать подпругой.
Блеск солнца не проткнуть мечом.
О прежней старине московской
любил он долго вспоминать.
Ещё о линии отцовской
и про купеческую мать.
И речь его звучала ясно,-
стихал тот мраморный накал,
когда он бонзам громогласно
стихи про Сталина читал…
Отец, мальчишка, день лучистый.
Звенящий городской зенит.
Их до сих пор с весёлым свистом
извозчик по Стромынке мчит.
Свидетельство о публикации №109032704395