Кредо

(ИЗ СБОРНИКА «О ЛЮБВИ»)
               
                КРЕДО.

Бывает так: умаявшись, прилягу
(Не вечен организм уставший наш),
Хочу уснуть, но ищет взгляд бумагу,
И будто сам собою карандаш
Уже выводит закорючки строчек,
И грифель бьёт листы, как пулемёт,
Не признавая запятых и точек…
И снова боль минувшего зовёт.

Я мог бы написать о круглых датах,
О вечности, о смысле бытия,
Как Александр Твардовский, – о солдатах…
Настанет время –  может быть, и я
Начну писать о философских смыслах,
О времени, о жизни, о судьбе,
Пока же и в стихах своих, и в мыслях,
Читатель, я хочу сказать тебе:
Нет выше чувства, чем любовь земная
К прекрасной женщине – вот мнение моё,
И я не знал и до сих пор не знаю,
Что было б чище и святей её.

Конечно, речь идёт о настоящей,
Большой любви, а вовсе не о той,
Во всём подобной мишуре блестящей,
Сверкающей, бездушной и пустой.
Нет, я совсем не против – пусть искрится
В сияньи ярком праздничных огней
Любовь былая, чтоб могла присниться
И мне, и вам на склоне наших дней.
Как сказка, что когда-то рассказалась,
Чтобы душа воспламенилась вновь;
Чтоб сердце снова билось, волновалось,
Чтоб в памяти воскресла та любовь…

Пишу, а сердцу грустно и тревожно,
Не в силах я сомнения унять:
Наверное, по сути невозможно
Словами, строчками о чувствах рассказать,
И всё же попытаюсь. Хоть немного
Перенесу в бумагу боль души.
Прошу прощенья за неровность слога,
И пусть не безупречно хороши
Эпитеты, метафоры, эклоги,
Я всё ж решил, сомнений не тая,
Пройти по поэтической дороге,
Залогом будет искренность моя.
Решил писать, как мыслю, как умею,
Призвав всё дарование своё.
Итак, начну. Боюсь, что не сумею
Вам милый образ описать её.
Вновь вынужден у вас просить прощенья
(Ну сколько можно автора прощать?!)
За эти (говорю не без смущенья)
Сравнения, что просятся в тетрадь.
Отбросим пошлость – шейка, ручки, ножки,
Овал покатый белого плеча…
Представим: грациозность дикой кошки
И лани трепетной щемящая печаль;
Глаз карих два мечтательных колодца
В объятиях изогнутых ресниц…
Представил, как читатель усмехнётся
Наивности рифмованных страниц.
Причёска незатейливо простая:
Весенним утром пахнущий начёс,
Струилась на плечи волна густая
Её тёмно-каштановых волос,
Отсвечивая золотом Голконды,
Как сказочный играющий янтарь;
Улыбка леонардовой Джоконды
Навек пленила сердце.
                Тот январь
Второго перестроечного года
Событиями тряс календари.
Тому виной, конечно, не погода.
В моей мятежной жизни январи
Почти всегда особый смысл имели
(И сентябри, замечу заодно):
То радостью, а то бедой гремели,
Как терпкое, игристое вино,
Что наполняет сладостным весельем
И распускает крылья за спиной,
А после мрачным, тягостным похмельем
Замутит мысли в голове больной.
Душа остывшая порой брюзжит и ропщет,
В себя вбирая всю земную боль…
Я помню тот январь в ольховой роще,
Когда святая первая любовь
Нас заключала в нежные объятья
В венце морозной гаснущей зари;
Тот памятный январь был полон счастьем
Безмерным. А бывали январи,
Принёсшие безрадостные даты,
Отчаяние дорогих потерь,
Непоправимую тоску утраты…
Всё было, но уверен я теперь,
Охваченный покоем увяданья,
Когда конечный близится вокзал,
Что не бывает счастья без страданья,
Как Баратынский некогда сказал.
Но иногда такая боль сжимала
Вдруг сердце! Думал – ну за что же мне
Отмерено судьбой ничтожно мало
Так счастья?! Почему-то в сентябре
Судьба была особенно жестока,
И почему-то в разные года
Цунами событийного потока
Захлёстывало именно тогда,
Когда на небесах созвездье Девы
Водило звёзд полночный хоровод…
Ах, годы молодые, где вы, где вы?
Но я отвлёкся. До сих пор живёт
В душе остывшей и покрытой коркой
(Конечно, фигурально говоря)
Частичка той любви, большой и горькой,
Процветшей над снегами января.

Знать не могу – как вы, а я считаю
Венцом творенья женщину, она,
Непознаваемая грешница святая,
На счастье и на муку нам дана.
А без неё не пели б утром птицы,
И не искрилась бы вода в прудах,
И не сверкали б майские зарницы,
Не расцветали бы цветы в садах,
Не озаряло бы вино бокала,
Когда б не женщина, прекрасна и нежна,
Нам душу красотой не наполняла,
И жизнь была вообще бы не нужна.
Я не сумею (это несомненно)
Все чувства к женщине в сих строчках передать.
Пребудет же в веках благословенна
Любовница, жена, сестра и мать!..