Допрос

Идейным вдохновителем является Слава Кушнир. После тяжелых и затянувшихся споров по поводу какой он, этот генерал, наши мнения разошлись. :-(
появилось самостоятельное произведение, создателем идеи которого я все же считаю моего Друга. Вот его страничка:
http://stihi.ru/avtor/kuslava

               
                ***

Поезд, дальняя дорога, едет старый генерал.
Он за родину без Бога жизнь свою провоевал.
И когда и чай отпили и откушали сполна
И постельки постелили, снял медали-ордена.

И под стук колес неспешно, не приучен поспешать,
Генерал небезуспешно начинает засыпать.
Ночь на грудку наступила, надавила, не дохнуть,
Глазки сонные открыл он - у постели девки грудь

И огромные глазищи, полны грустной глубины.
Говорит ему
 – Ты, сыщик, ты не чувствуешь вины?
 - Эй, погодь, вина, какая притаилася за мной?
Ты есть кто така-сякая, чтоб тревожить мой покой?

 - Не пыли, сказать успеешь, будет много что сказать.
Помнишь Ваньку? Не жалеешь? Ты велел его забрать!
Помнишь Толика Петрова, помнишь Олю, помнишь гад?!
Анонимка, полуслово... Очень много лет назад.

 - Ты бы вспомнила маманю. Было время, был приказ.
И вообще иди ты в баню! Лезешь в душу в поздний час...
Отвернулся к стенке грозно, притворился, будто спит,
А в душе его серьезно память прошлым ворошит.

Ночь, зима, стучит ворона по замерзшему мостку.
Все стучат, страна огромна, мелем косточки в муку,
И предателя нещадно изводить, уничтожать,
Дабы люди жили ладно нужно “мусор” убирать.

Кабинеты для допросов. Люди каменные, пол.
Тут на острие доносов был вражИна мал и гол.
Ванька, Олька, Сашка, Толька - детства дальнего дружки.
Не жалел он их нисколько, шли по делу как вражкИ.

Били всех, распухли рожи, до разбитых кулаков.
Ненавидя, бил он тоже Родины своей врагов.
Только раз, в конце допроса прямо посмотрев в лицо
Оля прошептала просто - Сдохнешь ты, в конце концов!

И кончалась коридором дружба бывшей детворы.
Приговоры, приговоры - это правила игры.

Поезд катит, ночь устала, но не спит наш генерал,
Что-то за броней металла очень горькое скрывал.

В круговерти лихолетий в мордобитье и пальбе
Были женщины и дети лишь заслонками в трубе.
Но однажды громом с неба дело кинули на стол,
Мол, отец его крал хлеба, обыск обнаружил ствол.

И отец в ногах валялся, умолял, пощады ждал,
Он же даже не пытался, он свою систему знал!
Скорый суд.
Вина.
      Расправа.
                Закопали втихаря.
Он войну прошел, и слава берегла богатыря.

Ни контужен, не был ранен до Берлина на двоих,
Он носил под сердцем камень - всех товарищей своих!
Перестук колес, как эхо прошлых страшных, черных дней,
Он теперь мишень, потеха для убиенных теней.

Дверь раскрылась, рожы корчат, наполняют коридор,
Пальцем мертвым тычут, молча
                ты убийца, мол, и вор!

Одинокий выстрел щелкнул,
                кровь на простынь пролилась
Генерал упал на щеку. Власть другая, тоже власть…


27.03.2009