Заммаэль Квэг. Рай

Из маслянистой туши чёрной ночи
Проклюнулся рассвет слепым червём…
Разбитый шприц, исколотые вены,
Ползущие к плечу под тонкой кожей –
Ночь ядовитых змей. И вот, согнувшись,
Ты сплюнул душу на ладонь свою…

Но смерть – ничто… И глаз зеркальный омут
Манил обоев грязные цветы
В цветные и немеркнущие дали,
В кромешный рай на серых простынях…
Над пропастью зрачков склонилось утро
И долго-долго вглядывалось в них…
И капала вода и монотонно
Настенные часы секунды ели,
А сердце больше не стучало в такт…
И время кончилось, и брёл больной ноябрь
Копаться в грязных городских помойках
В надрывном кашле водосточных труб…
Но смерть – ничто… Да разве он заметил,
Как небо развело мосты созвездий
Над пропастью развёрстого зрачка?..
Да разве видел он, как билось тело
В стремленьи ускользающую душу
Поймать и удержать? Нет, он не видел.
Не могут корни удержать листву…
Когда он уходил под сень деревьев
В ужасном и несбыточном раю…

Как та царевна, пожелавшая остаться
Средь снов своих и сумрачных видений…
Прозрачный яд застыл слезою в кубке,
Роса на лепестках пурпурной розы
И алых губ цветы, возжаждавшие влаги
И росной свежести прозрачного утра,
Где колокольчиков звучанье льдисто и печально,
Где ветви клонятся, плодами тяжелея,
К серебряной траве, звенящей тонко,
Когда легко перебирает струны
Невидимой рукою нежный ветер,
Вплетая музыку в прозрачный смех ручья…
Где ивы тонкие над озером склонились,
Глядясь туда – в пучину отражений,
Где лилии парят средь облаков
И рыбы блещут чешуёй на дне небесном
И водоросли прорастают солнце…
Там ночь на гладь зеркальную бросает
Таинственные письмена созвездий,
Украшенные серебром луны…
Олень лакает лунный свет меж чёрных ив…
Змея скользит сквозь сумрак
По мшистому стволу сосны упавшей
И птичьи крики тонут в шелесте листвы…
Под сенью снов, свисающих с ветвей
От берега до берега – в тумане…
Остаться там, где грёзы, словно струи
Прохладные безжизненное тело
Уносят вдаль меж берегов цветущих,
Покачивая в колыбели волн…
Последнее рожденье принимая
На гребне радуги, в седле ночного ветра,
В лесах, пылающих под огненным дождём…

Смотри, смотри – цветок в твоей ладони.
Смотри, смотри – в твоей ладони червь.

Ты был один из них – питомцев неба
Из них – грозою вскормленных, несчастных
Младенцев, что сосали дождь холодный
Припав к груди тяжёлых чёрных туч,
Исхлёстанных хлыстами белых молний…
Ты в рёве бури отыскал свой голос,
Ты огненным безумьем слов наполнил
Свои уста!.. Но где теперь твой голос?
Ужели снято грозное проклятье?
И ты застыл, нелепо распростёртый
На алтаре холодного утёса
Под жертвенным ножом зари…

Пощаду беспощадному! О, небо,
Отдай свои ликующие краски
Низвергнутому в этот жуткий рай…
О, ночь, верни несчастному, верни
Тобою съеденное солнце…