Глава четвёртая

И  СНОВА  ХУТОР  КАЛОБАТКА  …

Колючим снегом укрывала
Зима войны кровавый след.
Игнат в дневник писал устало,
Что у хозяев хлеба нет.

Пришлось поесть солёной рыбы
За ужин, завтрак и обед.
Согрелись, и на том спасибо –
С беды всеобщей спроса нет.

Рассвет принёс благие вести –
Враг Гривенскую покидал.
И наслаждаясь  жаждой мести
Ещё показывал оскал.

Реки далёкие извивы,
Храня таинственный фантом,
Являли вздыбленные гривы
Припудренные серебром..

И к озарённому востоку
Пролёг ваш бездорожный путь.
Полк уходил через Протоку,
Чтоб Родине покой вернуть.

Близ Черноерковской станицы
На хутор Прорва ветер мчал.
Собраться с силами, помыться
Необходим трёх дней причал.

Земля родная, твои раны
Вовек  ничем не залечить.
Кормили рыбой хуторяне,
И это всё, что могло быть.

В тылу не легче – вдовьи слёзы,
Не виден радужный просвет.
Застыли на губах вопросы –
Ведь у войны ответа нет.



И с Прорвы в хутор Калабатка
В ночь, суток четверо пройдя,
Полк прибыл – горячее схватки,
Игнат не видел, отходя.

И принимая око в око,
Огня непрошенного, шквал,
Вели ответный бой, жестокий –
Отряд румын атаковал.

Не умолкали пулемёты,
Свист миномётный  заглушал.
Назад! Назад! – кричал комвзвода –
На отступление сигнал.

К домам последним, по канавкам
Легли прицелы затаив.
Вот это к ужину добавка –
Румын преступный рецидив.

Сбежались, словно псы цепные.
Какой же вышел камуфлет!
На перехвате позывные –
Не дать им разгадать секрет,

И вызывая многократно
На адыгейском языке,
Просил боеприпасы жадно
Радист в окопном тупике.

И принимая оборону,
Вы продержались до утра,
А утром с заградбатальёном
Неслись атакой под  Ура!

Со злобой, руганью, отвагой,
Придя в неудержимый раж,
На шаг приблизились к Рейхстагу,
Взяв недруга на абордаж.

Не дай Господь такой зарядки
В предутренний февральский час,
И отступая в беспорядке
Румыны драпали от вас.



По огородам и задворкам –
По хутору в другой конец.
Поддали фрицу жаркой порки,
Взвивая символа багрец.

Лишившись здравого рассудка
Грозою над землёй кружил.
Держался неприятель сутки
И в ночь глухую отступил.

Казалось, пыла не умерить,
Когда уж силы неравны.
Невосполнимые потери
Понёс полк связи в эти дни.

Прими Отчизна долг сыновний,
Пропавших без вести имён.
Был старший лейтенант Неровня
В ту роковую ночь пленён.

Нашли бумажник с партбилетом
И карабин напополам.
Последний выстрел безответный
Бессмертьем пал к его ногам.

Смотрите, слушайте, читайте –
Как заклинание мой стих.
Покой земли оберегайте –
Героев помните своих.

Дневник Игната – дней цепочка,
Дорог тернисто-фронтовых.
Пропахли порохом листочки
В боях нещадно-огневых.

И снова хутор Калабатка –
Беды великой боль и стон.
Войны трепала лихорадка,
Курок отмщения взведён.

Успев захоронить останки,
На пятый день, как саранча,
Вползли эсесовские танки
Зубами смерти грохоча.



Молниеносная тревога –
Попал весь хутор под обстрел.
Смешались тропы и дороги
И не растаяв, снег горел.

Бежали старики и дети,
Узрел Игнат из-за угла,
До плавней было метров двести
Спастись – удача помогла.

Сквозь камыши с двумя бойцами,
Бог ноги дал, и как могли,
Со снаряженьем за плечами
Бежали, падали, ползли.

И спешно уходили в плавни
По камышам за горизонт,
И в ближний  хутор с криком, бранью
Терпя потери и афронт.

В соседнем хуторе собрались
Вы к вечеру того же дня.
Бойцов полка не досчитались –
Разбита красная броня,

А комполка Жордоноляне,
И взвода пятеро солдат
Пленёны – с ними хуторяне
Последний видели закат.

И в этот день убит был Тоцкий –
Товарищ близкий, боевой.
Дневник, как памятник, где строчки
Впитали вечности покой.

Рука, сжимавшая взрывчатку,
Взметнулась в зареве огня,
И во второй раз Калабатку
Вы взяли в ночь того же дня.

Держали хутор суток трое.
В двенадцать, на четвёртый день
Тринадцать вражьих танков строем
Топтали собственную тень.



Вы отступали подытожив –
Нет подкрепленья, нет полка,
И Черноерковская тоже
Под сапогом  у чужака.

Кубань разодрана на клочья.
Газ в душегубках веял смерть,
И по станицам стаи волчьи
Земли обнюхивали твердь.

СС порядки наводила,
И на основе плана ОСТ
Расправу над людьми чинила,
И превращала рвы в погост.

Между народами Кавказа
Шкуро наветы рассевал.
Казачий дух на хлеб намазал
И шнапсом Правду запивал.

Ряды дивизии редели –
Полёг на поле боя полк.
Вы взять станицу не сумели.
Неравен бой – силён был волк.

Уж март капелями стучался.
Живые отправлялись в тыл,
Для подкрепленья сказ мой мчался
Игнат измучен и простыл.

Мелькала мысль быстрее ветра
Увидеть мать и дом родной.
В шестидесяти километрах
От огневой передовой.

Обозы с вашим снаряженьем
Стоят в станице Лебеди.
На грани всякое терпенье,
Фронт позади и впереди.

Игнат простудой обессилен –
Болезни на войне не в счёт.
Друг боевой, сержант Василий
Подставил помощи плечо.



В ходьбе уже вторые сутки.
Усталость, голод, грязь войны.
Бесценны отдыха минутки
И радостен приход весны.

Тяжелый март. Кубань в опале.
Вы шли в станицу Лебеди.
Болезнь незримо отступала.
Ты выжил, чтобы победить.