Сон искусствоведа. Разговор с картиной

Это было сегодня с утра. Едва
Я открыла глаза и пошла, не спеша,
В сторону ванной, как на меня
Упали: ящик, прибитый в конце декабря,
С собранием Гоголя книжная полка,
Монеты, подсвечник, альбомы, колонка…
Добила картина с росчерком: «Волков». 
 
Мы с последнею мрачно мигнули друг другу,
И я, ощерившись истой зверюгой,
С вызовом рявкнула в раму: «..Подруга!
Весь твой сюжет – деревья да вьюга,
Плюс речка замерзшая грязного цвета.
Я же устроена сложным скелетом:
Ребра, ключица, запястья – все это,
Требует, знаете ли, этикета!»   
Но мне отвечала картина: «Не смей
Возмущаться. Давай-ка шустрей
Меня подними да изнанку проверь:
Не треснуло что? Живее, живей!»   
 
«Молчи, порождение душной эпохи,
Где тысячью жизней платили за крохи
Успеха сомнительных целей, где блохи
Ночами кусали людей, и вздохи
Венчали материю громкого гимна!
Где в дырах калоши справлялись и с ливнем,
А скрежет зубовный сточил даже бивни!
Искусство – запретно, газеты – противны!..
Картина, скажи мне, за что вы страдали?
Какую мечту воплотить ожидали?
Зачем вы болотных тропинок искали,
Когда проложили уже магистрали?
Мне тошно, картина! Мне стыдно до боли,
Что время, надежды, людей вы смололи,
Что, сжав в кулаке концентрацию воли,
Себе приписали вы пресную долю!..»   
 
«Девчонка, молчи. Подними меня с пола,
Ощупай оправу, холстину, и снова
Повесь. Не стремись в запале бесовом
Судить свою родину. Больше ни слова».