Покинутая женщина

Покинутая женщина

( по мотиву произведения Оноре де’ Бальзака «Покинутая женщина», героиня произведения виконтесса Клара де Босеан).

Покинул женщину мужчина,
Но свет его не осуждал.
Она супругу изменила
И он разрушил то, что дал –
Исчезли честь и уваженье,
Исчезли свет, семья, любовь,
А вместо них пришли презренье
И холод, пронизавший кровь,
И отчуждение от мира, смиренье
Во дворце своем
И тишина уединенья
На кресле с книгою вдвоем.

Ее супруг был церемонным
Известным в обществе придворным.
Он мог признаться, что влюблен,
И приказать лакею в тон,
Чтоб тот принес кольцо невесте –
То, что купил за франков двести.
Он был из тех, кто мог сказать:
«Мадам, любовь мою принять
Прошу вас  с уваженьем. Вам
Я сердце с радостью отдам».
На этом мог бы он закончить
И в зал обеденный войти,
С невестой под  руку пройти
К гостям торжественно и точно
Как дворянину правомочно.
За этим вслед, позвав лакея,
Он мог отдать ему приказ,
Чтоб тот, усилий не жалея,
Принес на стол вина запас
И сто свечей собрал в припас.
С таким педантом виконтессе
Судьбою было решено
Жить во дворце, порой на мессе
Молить о том, чтоб ни одно
Ее движенье не сорвало
С измены мужу покрывало.

Ее судили за бесчестье,
Но был страшней другой удел –
Приличий гнет, сохранность чести
И тот закон, что ей велел
Хранить супружескую верность,
Осознавая всю надменность,
С которой осуждает свет
Неверность женщины в ответ
На ее вольность и измену,
На неожиданную смену
Сокрытой пытки на любовь,
Что чувства ей волнует вновь.
Став  дважды жертвою – закона
И добродетели замужней –
Она жила уединенно
В своей обители,  ненужной
Для счастья, радостей, любви,
Не позабыв грехи свои…
Ее нормандское поместье
Служило местом заточенья.
По вечерам в высоком кресле
Она грустила и смиренье
Ее в покорности держало
Вблизи камина, в мраке зала.

Барон Нюэйль приехал гости
К своей кузине из Парижа,
Где года три истратил вдосталь
На развлечениях излишних.
Он подлечить здоровье думал
И в омут праздности попал,
В традиций глушь, мир тугодумов,
Рутины с глупостью  подвал.
Порой одно живое слово
В толпе дворянской промелькнет
И уж суждение готово,
Лишь посторонний не поймет…

Однажды, слушая беседу,
Гастон услышал невзначай,
Что с виконтессой отобедал
Его сосед и словно в рай
Гастона мысли улетели,
Когда узнал он, кто она,
Воспоминанья ум задели
И зашипел глоток вина.

«Она с д’Ажуда-Пинто
Супругу тайно изменила
И здесь живет уже давно,
А как молва ее винила !», -
Барон почувствовал желанье
Ее увидеть в тишине,
Произнести в любви признанье
И уст коснуться при Луне.

Денек спустя его соседа
Он упросил письмо отдать,
Где не просил ее ответа,
Но умолял себя принять.
Сосед согласие доставил
И не спросил, о чем барон
Ее задуматься заставил,
Когда письмо ей отдал он.
Сосед не ведал, что Гастона
Увлек рассказ  в гостиной той,
Где шла беседа и барона
Задел ответ его простой.*

Придя под вечер,  в тихом зале
Гастон увидел виконтессу
Вблизи камина, в темной шали
– И в ней узнал свою принцессу.
В блестящем длинном черном платье
Она была полна  печали,
А красота светилась властью
И губы тягостно молчали.
 Гастон подумал: «Как ужасно,
Во цвете лет с глубокой скорбью
Понять, что жизнь прошла напрасно,
И, скрывшись в замке, с тихой болью
Себя, рожденную для страсти,
Осознавать лишенной счастья…
О чем покинутая дама
Мечтает в зала глубине ?
О том, чтоб жизненная драма
Прервалась смертью в тишине.
Какое тяжкое страданье
Хранит  в себе ее душа
И как же мне свое желанье
Ей объяснить, едва дыша ?»

Вся грациозность парижанки
С ее печалью на лице,
Огонь в камине и осанка
И косы, свитые в венце –
Все отличало виконтессу.
В провинциальности кольце
Она жила покорна весу
Своей греховности. В  конце
Перед крушением ужасным,
Презреньем света и безгласным
Уединением в тиши
Она велением души
Одарена была любовью,
Но свет смешал измену с болью.

Не знавший настоящих женщин,
Гастон пред женщиной застыл.
Мир  виконтессы был отмечен
Печальным взглядом. Не сулил
Гастону облик знатной дамы,
Что он, наивный и упрямый,
Сумеет вызвать у нее
Желанье отогнать свое
Печали полное страданье,
Впустив восторг его в сознанье,
Где уже третий год подряд
Жила лишь скорбь ее утрат.

Блондинка с темными глазами
И белошейной красотой
С Гастона пылкими словами
Не согласилась: «Не простой
Была судьба моя. Страданье
Нельзя без горя вспоминать.
Я не хочу встречаться с вами
И вновь покинутою стать.
Мне было только восемнадцать,
Когда меня отдали замуж.
Любовь ушла – мне было двадцать.
Уход любви ввергает даму
В унынье тяжкое без прав
Освободиться от забав–
Петли, которой душит свет,
Когда самой лишь двадцать лет.
Балы и рауты с педантом,
Визиты, встречи и балет,
На танцах шум, из шелка банты –
Но без любви и счастья нет».

Текла беседа у камина.
Гастон о личных злоключеньях
Все рассказал весьма невинно,
Прося  при этом о прощенье
За свой визит, и виконтесса
Вмиг осознала – не повеса
Проникнул к ней в вечерний час
И гнев в душе ее угас.
Себя  источником блаженства
Она почувствовала вдруг,
Гастон признал  в ней совершенство,
Но сохранился тесный круг,
Внутри которого она
Себя с достоинством держала
И говорила, что дана
Ей эта участь как кинжала
Удар по сердцу роковой
И что дворца ее покой
Нельзя нарушить, что она
Своей судьбе навек верна
И оступиться в жизни вновь,
Принять барона страсть, любовь
Она не сможет никогда
И что прошли уже года,
Когда вся жизнь полна кокетства,
А чувство ветрености с детства
Еще хранится и дает
Душе мечтательной в полет
Рвануться в поисках любви
В ответ на зов: «Меня лови !»

Барон с надеждой не расстался
И поспешил домой стремглав,
Со всей душой за дело взялся,
Не получив на счастье прав.
В своем письме он виконтессе
Излил поток нежнейших слов,
Где были горе с чувством лести,
Мольбы и слезы  и любовь.
«Прошу, богиня, не бросайте
Мое письмо в камин с огнем,
Вас умоляю, прочитайте
О восхищении моем.
Молю, сударыня, владейте
Моими сердцем и душой,
Мои надежды не разбейте
И подарите небольшой,
Скромнейший шанс на вашу дружбу,
Что позже вам не будет чуждой.
Молю о праве с вами рядом
Порою вечер провести,
Вас созерцать несчастным взглядом
И жизнь мою для вас спасти…
Надежд на счастье не питая,
Прошу о дружбе лишь одной,
Ведь мне страшны судьба иная
И ваш отказ душе больной.
О благосклонности покорно
Я вас прошу, молю, боясь,
Что вам пишу немного вздорно,
Жизнь отдавая вам во власть».

Сухой ответ ему доставив,
Слуга сказал, что лично ей
Письмо отдал, ее заставив
Прождать минуту у дверей.
«Я вам, барон, должна ответить
Что  вас, Гастон, я не люблю
И никого на этом свете
Я никогда не полюблю.
Я не могу и не желаю
Любить мужчину, ибо мне
Нельзя опять сорваться с края
Подобно брошенной жене.
Я жду от бога утешений
И от людей их не приму.
Прошла пора моих волнений,
Я вашу жизнь не отниму».
Так виконтесса объяснила
Свое решение ему
И повелела без сомнений
К ее прислушаться уму.
Она считала, что позднее,
Когда пройдет десяток лет,
Гастону было бы вернее
Ее покинуть. Свой совет
Она дала ему во благо,
Как ей казалось, и ответ
На том закончила, что надо
Быть рассудительнее, свет
Вновь не шокировать изменой
И повторением греха,
Прожить всю жизнь уединенно,
На мир взирая свысока.

Барон ответил, что не станет
Ей подчиняться: « Не могу
Жить заурядно, счастье манит,
Мечты о вас не избегу.
Я вам клянусь, что не нарушу
Свою любовь и верность вам
И наше счастье не разрушу,
Всю  свою жизнь ему отдам».
Гастон заметил: «Ваша совесть
Не даст потом покоя вам,
Если отвергнете вы повесть,
Что расскажу с любовью сам.
Я расскажу, как в юны лета
Влюбиться можно в тишине
И ждать с тревогою ответа,
Мечтой летая в вышине,
Как ваша речь, полна печали,
Звучит в душе моей во сне
И как в ней струны трепетали,
Подобно проблескам в окне,
Когда я слушал ваши мысли,
Дрожа от горечи их смысла».

Свое письмо барон отправил
И от слуги затем узнал,
Что кучер там каретой правил,
Ведя ее к воротам сам,
И лошадей почтовых пара
Сердито фыркала в ночи,
А виконтесса в сумку клала
От входа старые ключи.
Гастон воскликнул:
«Так не в город
Она уехала !  Совсем ?»
Подняв рывком камзола ворот,
Решил догнать ее затем,
Чтоб виконтессу встретить снова,
Стерпеть упрек ее суровый
И о любви ее молить,
Свивая слов златую нить
Из обещаний ненапрасных
И комплиментов сладострастных.

Как он сумел одним ударом
Лед растопить в ее душе,
Воскликнув с гордостью и жаром:
«О, как приятно было мне
Менять в пути тех лошадей,
Что вас несли ! В любви моей
Я признаюсь вам снова, да,
И пусть она меня отравит,
Пусть поразит меня беда,
Но пусть надежда не оставит !»

Слова Гастона победили,
Барон сломил ее отказ.
Двенадцать лет они прожили.
На том бы кончился рассказ,
Когда бы не было развязки.
Любви божественной финал
Явил собой кончину сказки–
Измену, ревность и провал…
Провал мечтаний и желаний,
Неверность, скрытая в тени,
Банальность новых начинаний,
Брак по расчету без любви –
Все так известно и обычно,
Об этом слухи неприлично
Считать иль новостью отличной
Иль рассужденьем некомичным.
Ведь, согласитесь, в самом деле,
Кому они не надоели ?
Но виконтессе и барону
Не удалось с подобным тоном
Порвать любовный ореол–
Конец был выстрелом в упор.

Спасти от ревности просила
Она Гастона своего, 
Все рассказать, открыть молила,
Но не добилась ничего…
Она надеялась на честность,
На то, что он примчится сам,
Ее страшила неизвестность,
Она просила, чтоб обман
Не сохранился словно тени
И скрывший истину туман.
О подозрении в измене
В своих изысканных словах
Он писала и сомненья
Сливались с жаром на устах.

Гастон в письме ее заверил,
Что он хранит свою любовь
И что приехать к ней намерен,
Свои дела закончив, вновь.
Слова мольбы ее печальной:
«Вернись, любимый, прилети !», –
Он пропустил как отзвук дальний,
Едва услышанный в пути.
Письмо барона все открыло,
Ее надежды луч угас –
Она спасти любовь молила,
А он бумагу ! Целый час
Ее держал в оцепененье
Ответ бумагою простой.
Любовь погибла за мгновенье,
Ведь  выстрел был не холостой…

«Мне надо в жизни быть мужчиной», –
Решил Гастон, прочтя письмо,
Где и ревниво, и наивно
Молилась Клара на него.
Гастон женился и оставил
Ее убитую изменой,
А брак барону предоставил
Доходы новые. Заменой
Ему служила баронесса,
Его жена де ла Родьер,
Но скоро спала с глаз завеса
И он остался не у дел.

Он впал в уныние и скуку
И снова стал пути искать,
Чтоб вновь прекрасной Клары руку
Движеньем медленным принять.
Пробравшись ночью, тронув двери,
Он смог проникнуть в спальни зал,
Близь свеч увидел  скорбь потери
И Клару снова в ней узнал.
 «Последний шаг и я погибну,
Гастон, я выброшусь в окно !», –
Она воскликнула и дивно
Метнулась к раме. За одно
Как миг короткое мгновенье
Она открыла в бездну путь,
Куда влечет  ума затменье
И где назад не повернуть.

Барон ушел. Письмо о роке,
О том, что он себя казнит,
Назад вернулось, его строки
Она отвергла. « Не раскрыт.. !»–
Шепнул Гастон, конверт увидев,
Прошел он в комнату к огню,
И, взяв ружье, он сделал выстрел,
Закончив этим жизнь свою.