Жадность длиною в жизнь

Знаком я с бабушкой одной
(Роднёй приходится, однако),
Мне жизнь её - как мир иной:
Она слывёт рабой "дензнака".
Ей жить уж вскорости невмочь,
Но плата ждёт по всем "заслугам":
За жадность, проклятую дочь
И за отказ в подмоге внукам.
В шахтёрском Кизеле дедок
Отжил своё - похоронила,
Но сыновья, как под зарок -
Забыли мать. Иль заслужила?
Когда-то проклятая дочь,
Забыла старые обиды,
Решила матери помочь
От всей души, а не для вида,
Ей в Нытве комнату купив
На деньги с проданной квартиры,
За боль и стыд не укорив
За то, что нищей шла по миру.
Топча советы словно танк
И не внимая старожилам,
Остатки денежек в "Сбербанк"
Хранить бабуся положила.
Пришли реформы времена,
Ущемлена старухи жадность.
Трясётся в ужасе она!
Одна лишь пенсия - отрадность.
И нынче деньги на груди
В бюстгальтере старуха носит.
Живёт с надеждой впереди,
Давая в долг, коль кто попросит.
Но вдруг задержится кто как?
Ночей не спит сия стервоза!
И вот несёт её лешак
И по жаре, и по морозу.
Дорога старым далека,
Но клянчит вредина: - Без хлеба
И без лекарств, без молока
Давно сижу... И денег мне бы!
Над ней смеются старики:
- Куда ты, Рая? К дочке в гости?
Так испеки хоть пироги!
Ведь дочь детей и внуков ростит!
И помер муж! Уже второй!
Она - вдова, имей же совесть!
(Так все твердят наперебой.
Увы - реальна эта повесть).
Вся скорбность в том, что не с руки
Ей что-то стряпать: денег жалко.
Она сама на пироги
Туда поехала, нахалка!
В гостях поест - и завернуть
С собой домой ещё попросит.
Ей ночь спокойно не уснуть,
Грызут голодным псом вопросы:
Добавят пенсию, аль нет?
А компенсации? А льготы?
Приедет в гости завтра дед?
Послать бы в магазин кого-то,
Да чтобы денег не платить,
И подешевле взять, по блату.
Под хворь, быть может, "закосить",
Сбежать в больничную палату?
Ведь экономия опять:
Еда, лекарства, в гости внучки
(Всё лучше и не вспоминать...
"Маразм крепчал". Дошла "до ручки").
Она припомнит всякий миг -
Когда, кому и что дарила,
И, повышая речи в крик,
Расскажет то, что раньше было,
Попутно "молодь" упрекнёт,
Мол - разгильдяи, дармоеды!
(Так пенсионный быт идёт
Скупой старухи-надоеды).
В больнице дед визита ждёт,
Но не идёт к нему старушка:
Она сама счёт дням ведёт,
Затем, чтоб кинуть комнатушку -
И в гости к деду! С ночевой!
А навестить? "Стара я стала...
Ведь он не муж мне, он не мой.
И денег нет, здоровья мало.
За ним же надобен уход,
А где здоровье, деньги, силы?"
(Забыт болезни тяжкий гнёт,
Когда о милости просила,
А дед - во всём подмогой был).
Вот так живёт - и Бог не нужен:
Её маразма дряблый пыл
С церковной истиной не дружен.
*
Хочу всем ближним услужить
И никому не быть обузой.
Не дай мне, Боже, так прожить,
Храня богатство мёртвым грузом!
Пускай и в старости весна
Цветёт в сердцах людских ранимых,
А "на миру - и смерть красна",
Средь благодарных лиц родимых.


         07.2003 г.

Примечание автора:
Даже не вопрос, что мнения по поводу это стихотворения будут разными, но хотелось бы сказать, являясь непосредственным свидетелем вышеописанного: выгнанную из дома с маленькими детьми дочь проклятие матери преследовало долгие годы - она похоронила двух мужей и одного сына... Дочерям не везёт с мужьями... То есть, мужчины в роду не приживаются. Вот они - последствия проклятия праматери. Болеет - и умереть-то не может, бедная старуха... Жаль её.
P.S.
Теперь, вспоминая события прошедшего, могу сказать,что добром и покоем жизнь её всё-таки не закончилась (прости, Господи, рабу твою Раису и даруй ей блаженное упокоение души).
Женщина из СоцЗащиты, навещавшая её и приходившая навести порядок и купить лекарства - видимо, кого-то подговорила: были украдены деньги и Раиса Петровна была найдена мёртвой  с травмой головы.