Сватовство гусара

В кисейном сияньи, воздушного платья
Недавно явилась на шумном балУ,
Была ты в плену, бесконечного счастья
Судьбы-баловницы, себе на хвалу.

Тебе лишь семнадцать. Безмерная пропасть
Меня отделяет от жизни твоей.
Твоей чистоты... А во мне только нЕнасть...
Ах, где ж мой “алябьевский тот соловей”?!

Влюбился в тебя, как безусый мальчишка
В штанишках и розовою пеленой.
И даже какая-то томная книжка,
О знойных страданьях, читаема мной.

Но мне — тридцать семь. Сединою циничной
Окрашен снаружи. (И, верно, - внутри)
И бывше, невинной — душа, безразличной
Не пламенной стала гори, не гори!

Бродяга. Бретёр. Безрассудный картежник,
Не думая, что ожидает юдоль, -
Я, в жизни был, как при дорог - подорожник,
Жил пусто. НикчЁмно. В гордЫне — сподволь.

Но встреча с тобой меня перевернула!
Я вмиг потерял свой циничный покой.
Улыбка твоя, меня в юность вернула,
В мир счастья и робких касаний рукой.

Ты дИвно наИвна, светлА и невинна.
Ты всеми любима. Ты всех любишь то ж.
(И даже придворного кучера — финна,
старинного, в запахах, из конских кож)

А утром проснувшись ты звонко смеёшься
Счастливая девочка, солнцем полна!
Проснешься — любимою куклой займёшься...
При экой картине — нахлынет волна

Любви бесконечною и умиленья.
Ах, юное время — продлись день за днём.
Но гложат меня беспокойны сомненья:
Сумею ль, зажечь я любовным огнём

Твоё неподдельно простое сердечко,
А душу твою тем огнём не спалив?!
Уже приобрёл обручАльно колечко...
Уж к свадьбе готов, закрома завалив

Французскими винами, русской икрою,
И прочью, из тысяч незваний снедой...
Но всё же вечернею (скушной) порою
Смотрю на себя, говоря: “Ты ж седой!

Такой ли жених, нужен экой девице?
Смешно, право слово! Полковник, остынь!..”
Махнуть, что ль в Италию. Тёплые Ниццы,
Забыться под небом нерусских святынь...

Эх, жаль, что разбили уже “Полеона”,
Не то б на войну, вот и делу конец!
(Да, славно рубились в полях, близ Лиона...)
А щас, очень хочется уж под венец.

Так что ж, не лихой ли я в прошлом рубака?!
И дамских, не мало ль, разбил я сердец?!
А ныне один, как бездОмна собака
Во жизни, застывшей, как тот холодец.

Итак, решено!!! Засылай, Прошка — сватов!
А ты, Акулиша — деревню, “в подъём”!
И будь же что будет! Нас, старых солдатов
Ещё рановато забросить “быльём”!

                январь, 99-го