Тинто на двоих

 



В порту Ливорно хрустнул штопор,
в железном корне обломился,
оставшись в пробке от бутылки
доступного в цене вина.
В Ливорно в полночь мы грузились,
два густо-сивых матрогана,
на белый "Моби Дик" – тирренский
десятипалубный паром...
И вопреки плохой примете,
надлому старого железа,
допили мы бутылку с красным,
какой-то хренью закусили -
увы, но вовсе не сардинкой -
и в полудрёме, под сурдинку,
путь до Сардинии прошли.
Ведь переборки "Моби Дика"
на верных двадцать лет моложе,
чем мой, ещё времён советских,
походный штопор всепогодный,
трудами скрюченный в спираль...
Надёжна молодая сталь,
когда классической идеей
её фарватер осенён!
Вполне целительным был сон
на трёх, обитых красной тканью,
сиденьях "Моби"-корабля.
И утром, в шесть часов, земля
умыла фейс нам влагой-ранью -
держава пробкового дуба,
сушильщица нежнейших губок,
твердыня кодекса камней.

Рассвет к губам подносит кубок,
но да простится шутка мне:
средь скал Сардинии столь сухо,
что, умеряя сушь в гортани,
обречены мы – дань вниманья
вновь отдавать багряным винам,
парадоксально – но сухим...
Открылся остров, как сим-сим,
на сутки. На втором рассвете,
пока сопели сардов дети,
от радостей Санта-Терезы
водой пролива Бонифаччо
до Корсики мы добрались,
два мерина, с рысистой жилкой. -
В пути беседуя "за жисть"
и пробку поддевая вилкой,
той, что в Тоскане мы нашли
два дня назад... Пускай в пыли
змей-резонёр мудрит, свиваясь
в узор кольца или петли.
Но щедрых лоз настой-катализ
живит иных спиралей суть:
опять с утра мы двинем в путь –
во имя солнцепробуждений,
"ля" звонкое беря на грудь,
а также "соль". Пусть нет сомнений,
что горче корсиканских тинто,
кислей чернил солёной почвы,-
скудельной, люто-непорочной,-
я редко что и где пивал...
И всё ж под пинией полпинты
глотну! Решимость правит бал!


И стало быть, ты правомочно
опять тризуб в ручищу взял,
орудье флорентийской стали,
ты, шкотов, такелажа, талей
мастак, умелец-мореход!
Вперёд, философ мой, вперёд,
десятка лет моих попутчик,
по дебрям Логоса лазутчик,
учёный скептик-атеист!
Вперёд, ведь утро – чистый лист,
а капля тинто – старт в дорогу!
И не запить - грешно, ей Богу,
колбасной пульпы запах дикий, –
с добавкой перца и гвоздики, –
кабаньей похоти презент...
В разбойной Корсики акцент
закрался экивок имперский,
но запах вепря резко-дерзкий
дерёт щетиной по ноздрям...
Но мела, но индиго фрески! -
Всю зиму, с шапкой, я отдам
за ту апрельскую неделю
снования по островам,
за тех глотков бродяжьих зелье!
Три пары глаз улыбкой там
откликнулись моим глазам -
попутному навстречу хмелю...
И корсиканскому апрелю,
и как сообщнику, скажу
и как собрату-менестрелю:
«О да, сквозь тинто я гляжу,
но оком прямо в солнце целю!»