Наболевшее

 
Горбатится кругом народ,
За труд копейки получая,
На завтрак чёрствый хлеб жуёт,
На ужин – бутерброд без чая.

А телевиденья наркоз,
Мозги последние туманит,
И бывший «…имени.. колхоз»,
У телика часами вянет.

Реклама как бульдозер прёт,
«Бигмак» с экрана мясом тешит,
Но гол и бос простой народ,
Глядя на телик,  яйца чешет.

Вон Галкин радостно визжит,
Смешит народ своим уменьем,
Ему сегодня пофартит,
Сорвать сто тыщ  за выступленье.

А мой знакомый тракторист,
Перепахав земли гектары,
Хоть пьян, но перед Богом чист,
Ест кое-как, живёт в хибаре.

Он молоко и хлеб везёт,
Крестьянским потом окроплённый,
Элита  без зазренья  жрёт,
Друг дружку хвалят увлечённо.

Киркоров  как-то объяснял,
Как  тяжек труд певца-актёра,
И за девчат переживал,
Что в подтанцовке воют хором.

И умилённо зал вздыхал,
Слезу платочком вытирая.
Мой тракторист жену гонял –
Картошку спёрли из сарая.

А на зарплату как прожить,
Спасала всех она – картоха.
Вот если б в Думе так платить,
Три тыщи в месяц. Как?! Не плохо?!

Вон Эрнст с подарками в детдом,
На миллион! – подарков детям,
(Аж пол зарплаты отдал он!),
Зачтётся, дескать, на том свете.

Но если акций курс падёт,
И за рекламу цены снизят,
Эрнст  к детям больше не пойдёт,
Детдом подарков не увидит.

Так радость детская подчас,
От воли олигарха вянет.
Ведь всё зависит каждый раз,
С какой ноги он утром встанет.

Растёт чиновничия рать,
Для них зарплаты повышают,
А  чтоб налогов избежать,
В офшоры бабки угоняют.

А деньги, между тем берут,
Из моего с тобой кармана
Налоги снова вверх попрут,
Нам пробиваться кашей манной.

Но кончится и мой  терпец,
По горло сыт враньём-обманом.
Пойду,  устроюсь,  наконец,
Я на «Аврору»  капитаном.

             ***