Творение третье продолжение 4

Творец подает руку Лилит и уводит ее в туман сверкающих золотинок. И там во Вселенских Покоях между парапротоплазменными Сущностями состоялась такая беседа:
«Очаровательная Лилит, ты знаешь, что есть Любовь?»
«О да, Творец Мой, Любовь – это наслаждение Личностью путём обмена Божественной энергией, когда двое сливаются в одно и дают жизнь третьему».
«Как сладки Твои слова, Божественная Лилит! Чтобы пообщаться с Тобой, Я на одну треть потерял бессмертие. Но Я ещё не Личность, Я – Слово Неизречённое, гранулированный из Огня и Света. И Ты – такая же Огневица и Светлица пламенная, но вышла Ты из Личности, а Я в неё ещё не проявился, тогда, по-твоему, союза быть не может с Не-Личностью?»
«Ах, Повелитель Мой, к чему эти вопросы? И как к ним относиться?» Лилит отодвинулась в золотое марево светящихся микричек. Линии её фигуры еле угадывались в светоносном потоке искр, бликов, мерцаний. Светозарные змеистые волосы, как переливы температурных границ расплавленного золота, серебристые озёра глаз, сиреневые губы и запах, запах фиалок после дождя.
«Прежде чем успокоить Тебя,– сказал Светоч Непроявленный, – Я хочу описать красоту Твою Словом. “Как мякоть сахарного тростника, ланиты # Твои сверкают свежей белизною, # Но Ты на небо смотришь,– и луною # Так восхитительно они облиты”*». «Какая нега в Твоей лебяжьей шее, и плечи чистый хризолит, коснуться их хотят Божественные руки. О, сновидение, стань в профиль! Трамплин грудей, губами как желаю спуститься с крутизны и приземлиться на животе Твоем округлом, жарким ртом припасть к пупку, и языком горящим, но не жгучим, вылизать прохладную росу из углубленья, чудесного устья, от рожденья за-крытого. И дальше вниз чумной уж головою к источнику бессмертия, амриты, скользить и обонять, и созерцать, и осязать его губами, змеей пробраться в устричные створки, поймать жемчужину и ждать, лаская, долго ждать, ждать вечность, лю-бимая, пьянящая Лилит. Но, увы,– вздохнул, как смертный, Лучезарный Логос, – мы уже во Времени и вечности здесь нет. Чтобы снова обрести Мне бессмертие, желанная Лилит,– Посланник простер к Ней руки,– нужно выпить поток Твоей инь, глоток секреции, Жасминная, БОГ в твоей власти, воскреси Его! - Перестала роиться золотая пыль, остановились ритмы Огня и застыли вибрации Света. Хрониды времени стали безжалостно сжи-мать и уплотнять Облик Непроявленного.

*Из Калидасы.

- Часы пущены, прекрасная Лилит, и только Твоя Любовь способна их остановить».
Тотчас появилась Судья богов с песочными часами в руке. Тоненькая золотая струйка пыли стекала с верхнего опрокинутого конуса в нижний пустой. Глаза у Немезиды, Дочери Тьмы, были за-вязаны серебристой тканью, в левой стороне груди на месте сердца зияла дыра. Она сложила распростертые крылья и сказала: «Весь Ты не умрешь, но назад не вернёшься, когда последняя песчинка пройдет горлышко часов». Неотвратимая вскочила в колесницу, запряженную грифонами, крылатыми львами с золотыми клювами, и унеслась.
Лилит коснулась подушечками пальцев простёртых рук Непроявленного. «Я, Я хочу... хочу Тебе помочь, Мой Повелитель, хочу отдать Свой огонь и пыл, чтобы Ты смог вернуться туда, где Тебе подобает быть, но не могу. Там, за дверью, Лю и Адам, там Ева. Как могу Я Тебе отдаться? Какой стыд! ; Она закрыла лицо ладонями.– О! Это горше смерти, это предательство и позор. Я же – Дочь Твоя!»  Лилит упала перед Неизреченным на колени, песок в часах заструился снова.
Слово Первое – Господь будущего Слова Изреченного – тоже преклонил колена перед богиней.
«Все боги и ангелы,– горячо заговорил Он,– Мои дети. Кого же Мне любить? Из кого выбрать Жену? Все Вы, вплоть до человеков, сможете вернуться ко Мне только через Любовь. Но как же Ты, богиня, научишь людей любить, не испытав Божественного счастья? И откуда Ты взяла, что Любовь бывает стыдной, что Любовь – есть позор? Где позор – там нет Любви. А как же с Твоей свободой? Мы человекам даем выбор, что же тогда остается богам, неужели безысходность? Как еще Материя довлеет над Твоим Духом. В мире этом нет родственных и супружеских связей с другими планами Бытия, с другими жизнями. Что касается богов, с которыми Ты сюда прибыла, то Их там нет, открой и посмотри,– Он указал на дверь Приемной.– Их Сущности ушли на отдых, а Мы с Тобой создадим, тем часом, для них тела. Они вновь должны их примерить и исправить следствия, которым были причиной. Таков Закон Космической Этики и над ним никто не властен».
«Даже Ты?» – спросила Лилит и робко присела рядом.
«Здесь ; нет, ; ответил Посланник,; потому что перед Тобой не совсем Твой Отец, а Его отражение в этом мире, на этом плане Бытия, и таких копий может быть тысячи. Так что же, у Тебя ты-сячи Отцов? А обнимал Я вас от Имени Отца, как Его Посланник. Отец Наш никогда Сам не сходит в Миры, сходят Его аспекты. Я сотворил этот мир Изначальный для отдыха и свиданий Великих бо-гов, после захватывающих дух многотрудных путешествий в глубину Моей Мысли, Они будут подниматься сюда для покоя и, напоённые энергией творчества, снова браться за работу. Еще добавлю: Мировая Женственность, которую поручено Тебе с Евой олицетворять, и которой Ты уже полна, обязана выполнить своё долженствование. Открою Тайну, не возгордись, прошу. Ты равна Мне и даже выше, Ты Предвечная, и Я над Тобой не властен. Так что приготовься, Жена, к любовной ласке Мужа».
Тело Лилит засверкало, вожделея принять ту силу, которая в Неё вольётся. Непроявленный воздел руки, и в Его пальцы с шипением стало втекать Живое Электричество. Голубой свет озарил Пространство Тела Господнего. Хрониды отступили от Посланника и перестали на Него давить. Он дохнул на Лилит лазурным разрядом, Её фигура заблистала десятками молний, Сам Непроявленный сильно побледнел. Воздела в свою очередь руки Лилит. Розовые стрелы вошли в Ее ладони, и отрицательное Электричество Космоса раскалило Ее тело. Лилит дунула в сторону Посланника, вкладывая в первый поток инь все желание ответа. Логос отшатнулся на несколько шагов, Его исполинская фигура взорвалась снопами искр. Обменявшись дарами, Они опустились на колени лицом к лицу и соприкоснулись лбами. Их объяла огненнная сфера.
Тотчас хрониды – эти вездесущие частички, осязаемые миллисекунды, взялись за работу, ковку оболочки. Уплотняясь, огненный шар засиял нестерпимым светом, затем, сократившись, стал тускнеть.
Лилит в объятиях бога ощутила, как Он проникает в Неё, а Она в Него. Сознание отключилось, их энергии объединились, умножаясь. Лилит парила. Ей чудилось, что плывет с Посланником через быструю туманную реку на чёрном лебеде. Они сидят между высоких крыльев, погруженные в перья, протянув ноги к откинутой назад лебяжьей шее. Клочья туманностей проносятся над ними. Где берега, вдоль ли плывут, или пересекают реку – непонятно. Только лебедь, по-видимому, не первый раз переносил Творящих из второго Творения в третье. Справа нахлынул нарастающий шум по-рога, и чёрную птицу повлекло стремительно туда. Перевозчик догонял туманности, вот уже превзошёл их скорость. Порог ревел рядом. Лебедь взметнул крылья, хлопнул ими несколько раз по воде и взлетел.
Когда хрониды сжали сферу до размера микрички, последовал мощный взрыв, который и перенес Супругов в другое Пространство – Обитель Демиурга Солнечной системы.
Цветные шлейфы электронов, протонов и нейтронов наполняли эту Обитель. Взаимопроникая и вихрясь, они образовывали дивные чертоги из разноцветных спиралей. Посланник и Мировая Женственность ощутили себя соединенными, как желток с белком в одном яйце. Он был ядром, Он вошел в Нее, и Она испытывала блаженство зачатия, оплодотворённая Его Сущностью.
Он общался с Нею, купаясь в околоплодной жидкости, пустил бесчисленные корешки в Её туманную материальность, они питались Её секрециями, росли и крепли, доставляя Ей ещё большее наслаждение и сознание спасительного счастья и благого назначения, ибо то был эмбрион Господа.
Чревный экстаз Их длился столетия, и хрониды не дремали и здесь. С первого мгновения, как Божественный Плод проявился в мире, в котором власть хронидов еще более сильна, чем в преды-дущем, служители Хроноса активно взялись за Его старение, сдавливая яйцо со всех сторон. Но Двое в Одном не желали сжиматься, ожидая появления в своей квартире роя Продолжателей Их Любви. Поэтому поверхность нежелания стала твердеть под натиском хронидов, замыкая Супругов в броню недоступности. Какую негу Они испытали, может рассказать, пожалуй, только земная пара, проведшая ночь в меховом спальнике, к тому же, если эта ночь была полярной. Как неохота его расшнуровывать, но давление поднялось, уже нестерпимо, и… рвется оболочка.
Они проявились! Стали позитивами, живой голографией, и родили одновременно первую триаду помощников: серафимов, херувимов и престолов. Вылупившиеся из одного яйца – Они одной плоти от Посланника, проводника замысла Отца, и Мировой Женственности, но более плотные, унаследовавшие материальность Творения второго и здешнюю эктоплазму. Тела Их состоялись смешанными, Они находились в Пространстве Своего Отца, в сфере досягаемости Его Информации.
Кто Они – еще не осознали, ибо ощутили Себя сросшимися спинами на уровне грудного отдела, и сколько ни поворачивали шеи, заглянуть в глаза друг другу не могли.
Богорождённые Сущности, живые голограммы Посредника, передавшего Им Огонь и Свет Отца, ещё сильнее спрессованные Временем, Они были подобием и образом Тех, Которых лебедь перевёз через реку.
Подобием был Он, Тот, для Которого создавалась эта Обитель, оказавшаяся всего лишь комнатой в Доме Отца, а образом – Она. Негативы голографий, остались в Мире парапротоплазмы.