Сломали старое. И что?

(Стишок старый - со многим уже несогласен, за что-то стыдно, но что-то читается даже интереснеею чем 6 лет назад. Вобщем прочитать можно)

Сломали старое. И что?
Сломали все. Зачем? Напрасно.
Теперь они кричат: «за что?»,
Они о старом грезят страстно.

Сломали дикость и нужду,
Сейчас нам трудно – но причина!
Я от народа мысли жду,
А мне - лишь тупости личина.

Он был греховен, страшен, зол,
Режим наш старый и «заступник»,
Он разум наш сажал на кол,
Он мстил, он мучил, он преступник.

Он все умел – давать и брать,
Он больше брал, но все же – школа
Могла учить нас размышлять
И при вбивании в разум кола.

Она, хотя бы, нас могла
Учить без бога и религий,
Средневековой дури мгла
Мозг покидала наш «великий».

На смену мистике, режим
Давал другую дурь – он волен.
И разум наш – ланцет, зажим –
Прооперирован – он болен.

А, что теперь – вся дурь веков
К нам возвратилась с новой силой,
И дурь режима – дурь оков
Соединилась с нею, с хилой.

Соединились дури две,
Они сильны – конец свободе,
Она дрожит, и там, в окне
Народ наш топчет разум… вроде.
Режим был скуп – кормил он бедно,
Но он кормил, хоть чем-нибудь,
Он верещал о сём победно,
Лишь ты поверь, лишь ты забудь.

И результат – о разум свят!
Он воспитал рабов и зеков –
Они всегда спокойно спят
После кормежек и ночлегов.

И вот теперь – режим убит,
Они имеют право слова,
Но голос что-то их молчит,
Они орут: «еды и крова».

Они хотят опять назад,
Они хотят, как было раньше,
Хотят нужды, но той. Я – гад,
Но это смерть и я как баньши.

А тот режим – нет, он не свержен,
Во-первых, он и сам упал,
А во-вторых (и я повержен),
Он  все ж в мозгах народа спал.

Теперь проснулся – эка диво,
Что? Мы работать не хотим?
Нет, мы хотим, но косо, криво,
Не нужное и что хотим.

Была работа – всем давала
Примерно поровну – я рад,
Работали – не голодали,
Не голодал и лодырь-гад.

А больше – лишь большой начальник,
Но он не видим, далеко,
Тот получал, кто делал чайник,
Морковку, танк или «дерьмо».

 «Дерьмо» валялось в кучах, гнило –
На кой оно нам. А теперь?
Теперь есть рынок – било, било –
С «дерьмом-ка» выйди без потерь.

Он ведь привык – «дерьма» наляпал,
За это «рубель» получил,
А рынок, как удавка с кляпом,
Завод ненужный задушил.

Не виноват рабочий, нет,
Но рынок тоже не виновен.
А тот режим! И сколько лет!
С ума сойду я, час не ровен.

Я не сойду с ума - не верь!
Сейчас разумней я, чем стадо.
Я за свободу, я не зверь,
Я знаю, что подумать надо.

А всем другим? Я думал, знал,
Нет, я надеялся, я верил,
Я сам себе пообещал,
И в обещание поверил.

Я – человек. Надежда – да.
Мечта – конечно. Мысль – точно.
Когда увижу я? Когда?
Я не могу мечтать заочно.

Но верю я в свою страну,
Люблю? – наверно, я не знаю.
Ее любить? Ее одну?
Такой, как есть? Такой, как знаю?

Такой, как вижу? – нет, молчу.
Надежда есть. В надежду верю.
Я думать, мыслить я учу
Пока себя, но верю,… верю….
Февраль 2003.