Град белоснежный. Отрывок

В тот год снег выпал рано — в мае,
И лето как-то набекрень пошло:
Еще не зацветали тополя,
А снег уже лежал —
Чуть-чуть смешной, слегка аляповатый,
Имевший сходство с сахарною ватой,
И раздражал слегка, и проходить мешал.
В нем вязнула и детская нога,
И старомодный стариковский туфель;
Шипованная шина «Мерседеса»
Скользила в нем, точно бензопила,
На месте; и порою мужики,
С завода шедшие нелепою гурьбой,
Тянули дорогую иномарку
За крохотный бакшиш — то баночку икры,
То недопитый сок, то шприц с зловонным зельем...
Порой чиновник пухло-изумленный,
В бобровой шубе, в шапке пирожком,
Мир раздвигая глобусовым брюхом
И ножками по-детски семеня,
С точившейся с карминных губок слюнкой,
Опасливою тростью трогал снег,
Всех встречных безответно вопрошая:
— А это — что?..
В тот год
И дети как-то не росли,
А корчились и в карликов поганых
Пытались обернуться; птицы
Посбрасывали перья,— удлинились,
Напротив, безмерно ноги их,
И словно на ходулях
Гигантских, в целый метр высотой,
Порою пасся воробей иль дятел
В дворовой целомудренной тиши.

А снег висел на ветках и смердел —
Во всяком случье, многим так казалось:
В нем разлагались лепестки цветов,
Пыльца, гниющие останки белок,
А также экскременты насекомых,
Не столь привыкших к каверзам натуры,
Как люди. И еще в снегу
Разрыты были логова берлог:
Медведи, волки, лисы в это лето
Зачем-то в города перебрались
(Возможно, чувствуя, что в городе теплей),
И оккупировав бульвары, скверы, парки,
Вмиг сделались бичом всей ребятни.
Поставит лишь малыш чуть неудачно ногу
Иль, заигравшись в салочки, падет,—
Как тут как тут, впивается в него
С зловонием мохнатым чья-то лапа,
Простертая из логова в броске,
И увлекает внутрь, взметнув фонтанчик брызг
Из крови, снега, слез — на хохолок похожий,
Что тот малыш носил...

Нехватка нянь,
Надомных педелей и педагогов,
Телохранителей и гувернеров
Мгновенно ощутилась в городах.
Часть армии была снята с границ
И без того больного государства
И введена в столицу — также,
Как в центры всех краев и областей.
Здесь неизбежным следствием сего
Убийства зверские беспомощных медведей,
Завшивленных лисиц, волков оголодавших
Немедленно явились; горы трупов
Вонючего зверья лежали
Повсюду — на углах бульваров, в лужах,
Подтаявших вблизи теплоцентралей,
У выходов метро, порой на площадях
И даже на трамвайных остановках —
Все их не успевали вывозить,
А может, просто не хотели. Это
Дало вдруг непредвиденный эффект:
Размножились бомжи.
Везде костры горели;
Кто окорок медвежий опалял,
Кто кровь спускал в казан, где плов варился,
Кто жир топил в котел из крупа кабана,—
Вмиг разжирели все,
Обрюзгли, впали в похоть,
И оргии кипели у костров...