Так жестоко, печально, ужасно

Так жестоко, печально, ужасно
Так нелепо и так горячо,
И так больно и так одиноко.
Тяжко давит обрубок крыла на плечо.
И покрыто всё серым пеплом,
Воспылало, сгорело дотла,
И колышется грязным ветром
Освещённая чёрным солнцем зола.
Не осталось ярких красок
Больше нет каких-то чувств
Больше нет игривых масок –
Только холод, тлен и грусть...
Посредине чёрный ангел,
Он умирает , уходит в ночь,
Кровь сочится из остатков крыльев,
Слёзы льются, их сдержать невмочь.
На развалинах своих мечтаний,
Погибает крылатая душа,
Не выдержав мирских страданий,
Чашу горечи испив до дна.
Когда-то яркая, смешная и чудная,
Теперь она не может ничего.
И только хлопья сажи тают,
Ложась на тёмное чело...
Но может быть ей всё-таки удасться выжить?
Воспрять, восстать и распахнуть глаза?
Она старалась... и пыталась... и стремилась...
Но от судьбы уйти нельзя.
Дорожки слёз черней безлунной ночи,
Но не сдаётся пылкая душа,
Она живёт и борется, клокочет,
И открывает всё-таки глаза!
Зелёные, как травы на рассвете,
Стальные, как прекраснейший металл,
Как воды озера иль речки, голубые...
И неживые... как у мертвеца.
Обводит все вокруг усталым взором,
И, сбросив пепел, сажу и золу,
Душа встаёт, сражаясь, на колено,
Она не хочет уходить ко дну.
Она встаёт, качаясь, и... взлетает!
Но... крыльев нет. Их отрубила жизнь.
И вновь она, закрыв глаза от боли,
Смертельно раненная упадает вниз...
Так жестоко, печально, ужасно,
Так нелепо и так горячо,
И так больно и так одиноко
Тяжко давит обрубок крыла на плечо.
И в борьбе проходит вечность –
То воспрянув, то снова внизу...
В эту вечность души оболочка
Доживает бесценную жизнь свою...