Поэтический развод

           Разговорное представление в одном  действии


Действующие лица

Поэт номер один.
Поэт номер два.

      Действие происходит в квартире поэта номер два.
 На сцене входная дверь в квартиру, шкаф с книгами и встроенный в него бар.  В центре сцены письменный стол с рабочим стулом, журнальный столик и два кресла.

Действие I

Поэт номер два сидит за рабочим столом и рисует автошарж.
Звонят снаружи в дверь.
- Кто там?
- Как кто? Поэт!
-Какие, блин, поэты?! Поэтов я не жду...Не дале, как вчера таких вот два  ” поэта” в замке дверном отмычкой ковыряли... Наверно думали, что дома нету нас... Вас как зовут, поэт? (Встает,  подходит к двери, смотрит в глазок)
- Как прежде, Александр.
- А отчество, простите, не Сергеич?!
- Сергеич. Что, узнали, наконец!
- Ну,  вот теперь узнал. (Снимает дверную цепочку и поворачивает вставленный в замок

ключ. Открывает на себя входную дверь) Сергеич, заходите. Прошу простить - сначала не узнал: цилиндра, трости  нет и баки не такие.  (Входит поэт номер один.       Ему лет 35 - 37, у него кудрявая шевелюра рыжего цвета, пирсинг в носу. Он в драных джинсах, кроссовках и легкой куртке. ) Ну раздевайтесь, что ли, проходите...  (Берет у рыжего куртку и вешает её на спинку стула) Пить что желаете? Чай, кофе иль коньяк?
- Да, нет, какой там чай! Мне что-нибудь покрепче. Какой у Вас коньяк? Не шерри-бренди?
- Нет. Коньяк зовут Кизлярка. Чеченский, говорят...
(Достает из бара всё, что нужно для легкой выпивки).
- Ну что ж, попробуем.  Чеченский, так чеченский.
- А закусить не прочь? Вы голодны, небось?
- Духовной  пищей больше я питаюсь. Лимончик с сахаром, я думаю, найдется?
- Ну как же не найти! Лимончик, так лимончик...                (Пьют, закусывая лимоном). Уф!  Режет как кинжал!  А почему ко мне -то? Других поэтов нет?
- Да нет, конечно есть.  Но слух в округе ходит, что Вы с недавних пор иронией своей пытаетесь меня подковырнуть. И правда ли?
- Да что Вы, что Вы!  Нет!  Где воробьям тягаться с соловьями. Вы - гений безусловный! Два века уж прошло, прошли такие сроки, что можно гениальность распознать! А что касается иронии пустой - так это так,  гимнастика ума, чтоб ржавчина в мозгу не заводилась.
- А темы где берете? Иль крадете  (ха-ха)?
     - Вот здесь Вы прямо в яблочко попали. Бывает и у   Вас, но чаще, как и все, из воздуха беру. Увижу, как летит,  как в воздухе порхает, так глазом зорким хвать и рифмовать тащу.  Вот осень, например... Вам так везло на осень. Сухая, с солнышком, с морозцем... Благодать!  Мои же осени - всё больше с грязью, с ветром, с ознобом до костей, с печалью батарей...
    - Да, помню как творил:

Октябрь уж наступил - уж роща отряхает
Последние листы с нагих своих ветвей...
- А как у Вас? Забыл...
- Не утруждайте ум свой, я напомню:
Осень грязною галошей
В дом пробраться наровит...
Как ни нюхай, дней хороших
Жидкий нос  уже не зрит.   (Наливают и пьют, закусывая лимоном)
- А что, неплохо про калошу!  Ну а любовный эликсир? К примеру, ночь, луна, волшебный воздух, дева...
Скинь мантилью, ангел милый,
И явись, как яркий день!
Сквозь чугунные перила
Ножку дивную продень!  (Пьют очередную рюмку коньяка, не закусывая).
- Чудесно, ей же ей! Но этот образ нежный  не только у меня волнует стать и плоть! Вон Алексей Толстой почти с такой же силой, в свидетели  призвав края от Альпухарры, испанку юную пытался защитить. Да всё мечом, мечом... Я ж ножку дивную лобзать лишь попытался, к балкону милому по дереву полез...
Но ты меж чугунных перильцев
Заветную щелку нашла,
И ножка изящная
в рыльце,
Чуть ниже очков мне вошла...
- Фу, неизящно как! Ну, ладно, ладно. Должно быть был любовник нехорош...    (опрокидывают еще по одной) Ты пишешь по ночам? Бессонница не мучит? Вот помню я ночами сочинял:

И забываю мир - и в сладкой тишине
Я сладко усыплен моим воображеньем,
И пробуждается поэзия во мне:
Душа стесняется лирическим волненьем...

И мысли в голове волнуются в отваге,
И рифмы легкие навстречу мне бегут...

- Да, нет, стихи пишу я  чаще утром. Но иногда бывает, что и ночью влетает пламень вдруг в обветренную душу и  голос свыше рифмовать велит...
Что-то вроде покаянья
Выжимает влагу глаз,
И в сюжетное мельканье
Вдруг ворвется пара фраз...
Вспыхнут маками поленья,
И, забыв про грязь и вой,
Словно квасом - вдохновеньем
Я наполнюсь с головой!
 (Снова наливают и пьют, закусив лимоном.)
- Бутылочка-то вся...И ни в одном глазу... А хорошо, однако, посидели! Ну я пошел.
- Куда ты, посиди, в запасе водка есть! Не часто ведь случается такое, чтобы Поэт под номером один вдруг заглянул  к Поэту номер ... два.

- Нет, нет, пора идти. Теперь к поэтам многим случайно я с визитом заявлюсь. Хочу по всем с ревизией проехать... Куда-то вся поэзия девалась! Поэты есть, да вот не слышно их... Тебе же я скажу: твори, мой друг, твори! Хихикай, изгаляйся! До славы до моей тебе не дорасти, но может  иногда какой - нибудь повеса тебя и процитирует любимой. Хотя, наверняка тебя никто не знает. Пора б тебе издаться... Заходи. Теперь ты мне - приятель...   
А вот кизлярка - очень уж резка...
- Куда мне заходить? Не в вечность ли?  Помилуй! Не торопи, немного погоди...Уж лучше ты еще раз заходи... А я зайду лет через двадцать, точно...
- Тогда пойду?  Пока?
- Пока, дружище Пушкин...
   (Поэт номер два в течение двух минут сидит за                столиком, глядя на пустую бутылку.)
- И кто поверит мне? Ведь скажут - не бывает...  Чтоб дух Поэта в гости приходил...Да, доверие оказано такое, что  надобно творить! Творить! Творить! (Переходит за рабочий стул и собирается продолжить  рисование  автошаржа. Но увидив оставленную поэтом номер один куртку, начинает примерять её на себя...) Эх! Коротка кальчужка-то... (продолжает попытки влезть в куртку).

Сцена поворачивается на сто восемьдесят градусов. На пустой сцене поэт номер один.



- ( Передразнивает) “Прощай, дружище Пушкин!”
Так... этого развел. Бедняга.  Взять -то неча. Хотел попробовать - рука не поднялась...  Как хорошо, что прошлый раз не вышло: отмычками хотел тогда ведь Кюхля...
Вот черт! Никак и свой прикид ему оставил! Фигляр... Но мнит, что номер два... А, ладно. Кто там дальше? (встает в позу , читая смятый лист бумаги, как перед Державиным). Э-э-э...  Вот этот - лучше, этот не сорвется. Мне в Переделкино бы надо сразу ехать... Ух, времени - то сколько потерял!
(Закуривает сигарету, сплевывает и неспешно покидает сцену.)
Занавес падает.