о поэтах 3

3. Трагичный путь.

Поэты ходят пятками
По лезвию ножа
И режут в кровь
Свои босые души.

В. С. Высоцкий


   У меня не хватит жизненного времени приводить многотомные доказательства, но это уже подтверждено столетиями – на определённом этапе творчества поэты исписываются. Порой, этого ещё не видят читатели, но он-то, поэт, уже понимает это. Даже шахматы, гениальнейшая игра, имеет конечное число комбинаций. Мыслеобразы, вложенные в рифму и написанные тем стилем, которым работает автор (говорят об этом стиле, что поэт нашёл себя в только ему присущей манере), тоже имеют конечное число комбинаций. Всё. На этом этапе сказать больше нечего. Остальные стихи будут подражательством тому, что уже было когда-то. (Можно пойти и этим путём. Восторженные поклонники вряд ли увидят обман, – т.е. комбинировать тот же набор рифм по второму разу.)
   Исписавшись в найденном своём когда-то пространстве, поэт пытается обрести новое. К этому может привести только поиск. Извлечь из комбинаций слов новые, невостребованные, небывалые цвета, созвучия. Новый стиль схож с умиранием старого  и рождением нового человека. Когда умирает человек, разве это не трагично? Тогда почему, когда поэт прощается со старым своим стилем, он должен смеяться? Ведь нового-то ещё нет. Только попытки порвать рамки. Они, эти его произведения, конечно же будут трагичны по сути своей. Обратите внимание на зрелые стихи поэтов и на их же стихи в конце жизненного пути. Сколько обиды, горечи в последних. Так и хлещет алкоголь из рифм. Это самое доступное средство, облегчающее страдания полыхающего мозга. И самое опасное. Оно тянет в пропасть, мешает обретению нового, тащит в омут «чернухи», пошлятины.
   «Исписался» – это приговор общества. Очень не многие близки к пониманию происходящего. Они-то и являются поддержкой поэта в трудные минуты. Такими были М. Влади для Высоцкого, А. Дункан для Есенина.
   Перейдя порог исписанного пространства, войдя в новое состояние, поэт обретает и новое качество – предвидение (об этом качестве академик Лев Мельников упоминал в статье «Роковые предчувствия») Это уже гений, который на ощупь движется к вершине, и уже
в своей жизни успел родиться во второй раз. Пройдёт ещё какое-то время, и это новое тело – тоже изнашивается. И опять – поток слёз, водки и черноты непроглядной. Открывается бездна. Кто смог перешагнуть её? Что скрывается за ней, какие недосягаемые вершины слова? Об этом мы не знаем.
   На мой взгляд, некие силы препятствуют обретению этого нового качества ещё на первом этапе «творческой ломки». Они, эти силы, стыкуют, формируют «случайные обстоятельства», препятствующие обретению поэтом новой силы. Случайная пуля, машина, выехавшая не вовремя, угарный суицид… Недопетая песня… Что же за пределом?..
   Задыхаясь в сгущающихся сумерках ставшего тесным ему творческого пространства, поэт идёт по пути саморазрушения.
… И живя на одну зарплату…
… Читая Ли Бо и Ницше…
   Живя на пределе, он чувствует истечение времени обострённо, и стихи, написанные в это время, отличаются особой силой формулировок. Практически – это заклинания. Заклинания к жизни новой через разрушение устаревших стереотипов.