Хабаха

29-04-2008

Обыкновенная 5-ти этажная «хрущевка» кухнями, упирающаяся в старую
дореволюционную из красного кирпича, ограждающую завод стену.
Жители этих кухонь давно смирились с тем, что утром, сонно выходя туда,
чтобы попить кофе или второпях что-то перекусить, покурить у открытой
форточки, видели эти, со временем поблекшие, местами обколотые и грязные
от копоти кирпичи. Летом было душно от разогретой, пыльной стены, а
зимой веяло холодом…Стена…И мысли рождались такие же как стена или
вообще никаких, но конечно это не отвлекало от собственных рассуждений,
планов. Она ограждала от мира или защищала… кирпичи…кирпичи… кирпичи…
На втором этаже жила молодая семья: Зинаида и Вадим. Вадим гордился,
что у него первенец сын Толик или Анатолий Вадимович! и весь в отца и
первое слово будет «Папа» -знали все. Хотя Зинка не была в этом уверена
–такой же, вечно недовольный, то мокрый, то голодный, как и отец. Через
вентиляционные шахты соседняя квартира Гришиных, к дочери Катерине,
девицы 15 лет от роду, приходил щупленький кавалер, некто Вовчик, и
надрывисто басил: «Кааать, ну Кааать – выходи!» Стена отражала этот
вопль отчаяния и разносила по всем квартирам. Катька, конечно, держала
марку, пока Ефимыч с первого этажа не орал: «Катерина, выходи уже,
надоел твой Ромео!, мне своей Лариски хватает.», после чего слышались
вопли Ларисы. На первом этаже еще жили пенсионеры…газета, «Беломор»,
запах тети Дашиных пирожков и рыбы…Все как обычно… Стена и эти разные
судьбы, характеры. И вот одним утром, появилось то, что сроднило и
объединило этих разных людей. Жители этих квартир, как всегда, выглянув в
окно, наверное проверить: на месте ли стена, были удивлены видением. На
стене была нарисована….собака, просто без уточнений, просто контуры и
почему-то зеленая…, но такая милая, добрая…Художник, наверное, хотел
выразить свою мечту о собаке или, от переизбытка чувств, запечатлеть
своего любимца, осталось тайной. После того, как прошел в глазах огромный
вопрос (в те совдеповские времена райтерство не поощрялось) решили, что
автор Катькин Ромео, но он некал и уверял, что по рисованию тройка.
На этом и успокоились. А следующее утро принесло неожиданность: все хором
кинулись проверять: на месте ли собака…
Стена, как объект, как что-то громоздкое и закрывающее мир отступила,
исчезла…была собака, зеленая, своя, родная.
«Наша собака!», «А у нас собака!», «Толик, смотри, это собака», «Вот собаке
отдам кашу, ешь», «Доброе утро, собака», «Привет, песик». У нее даже имени
не было – просто собака, но так тепло и нежно. А когда через месяц, вечно
ревущий, Толик произнес: «ХАБАХА» вместо желаемого и давно ждущего
отцом «ПАПА», Вадим не обиделся, а всем сообщил, что сын у него будет
художником, так как понимает красоту….Милая, родная, ХАБАХА, ты
заставляла улыбаться хмурого Ефимыча, уже не дымящего у форточки,
а открывающего окно –так лучше видно… , тетю Дашу, замешивающую
очередную порцию пирожков, Катьку, ждущую своего Ромео,
сидя на подоконнике и Толика весело гукающего и показывающего пальцем…
ХАБАХА…и это было прекрасно!