Цикл годы

            1933            
Год. Как все. В грабежах и злости.
В губы высохшие земли
Впились села пустыми погостами,
Лихо загнанные в ковыли.

Только хлебных карточек шелест
Да газет озверелых вой.
По российскому «враг народа»
Тот, кто голову над землей
Поднял (проклятая порода).
«Ну, руби», - и вздохнул с тоской.

И затем по земле прокатилась,
Разукрашенная в пыли,
Вдоль крестьянских хребтов немилость,
Господи, побереги!

Гнал, давил закон, беззаконьем,
Загораживаясь от людей,
Атеизма новой иконой
Под раздавленных хруст костей.

Голод смертью по селам рыскал.
Порожден коллективной чумой.
За какие грехи Бог взыскивал
И послал по Руси с сумой?

  Эмигрантам
    (1970-ые) 

Свобода? Упоения восторг!
У творчества небесные законы.
Уже готовы примерять короны,
С всемирной славой заключая торг.

И обрубив, как пальцы на руках,
Своих корней крестьянское начало,
Распродали талант, но отвечало
Искусство отторжением в веках.

Судьбою поднят роковой вопрос:
Насколько зло и гений совместимы?
Для истины все сыновья едины,
Когда в душе раскаянье всерьез.

И нет болезни хуже ностальгии:
Без веры, без надежды, без России...
 
         1985            

Перестройка, все враз прозрели,
Белых пятен старую грязь
Из истории выгребаем.
А чего столько лет терпели?
И теперь вдохновенно болтаем,
Обвиняя ту самую власть,
О которой шептать не смели.

Много дней в облаках витали.
По заброшенным деревням
Рассыпается слов листва.
И какие деяния знали,
Что-то мямля едва-едва,
Со стыдливостью мимо ям
В праздных лозунгах проплывая.

И надеялись, вдруг аренда
Вновь вернет земле бытие.
Панацея в тисках абсента,
Души трезвые? Нет,  не то.

Так во всем...

           1986

Человеческих рук гениальное дело
Из - под власти умов
Вырывается в мир тишиной опустелой,
Страхом тайных шагов.

И, оплавив графит, растекается пламя,
Растворяясь в заре,
Йодно-стронциевыми парами
Яд приносит земле.

Отомстила беспечность безжалостным ходом.
Только чуда не жди.
Из отчаяных глаз ослепленной природы
Смертью плачут дожди.

Человеческих рук ?! И на веки над нами,
Разуму вопреки,
Плачут неслышными голосами
Мертвые соловьи. 
 


   Девяностые

Кровая рука -
одна лежит в снегу.
Расколоты глаза, кричат -
я не могу.
Раскрошеных зубов
осколки вбиты в снег,
И губы ошалев,
еще содержат смех.
Остался на снегу
убитый человек.
Забытый на лугу
сполна оплачен чек.

      1993      

Помнишь ли ты усталые лица
Тех, что шли свободы добиться?
Из них остались теперь единицы.
Ты помнишь их или нет?

Рядом лоснились довольные лица
Тех, кому сладко сегодня спится,
К ним в кабинеты непросто пробиться.
Ты видишь их или нет?

Жестко печатают шаг по брусчатке
Памяти нашей черные даты.
Снова страна дрожит в лихорадке
И ожидает кровавой расплаты.
Год!
Он куда идет?!

Сонмом вокруг равнодушные лица
Тех, что праздно привыкли толпиться,
От них никогда ничего не добиться.
Ты знаешь их или нет?

Вновь из толпы выявляются лица
Героев, грозящих отчаянно биться,
Но все в разговорах пустых запылится.
Ты веришь им или нет?

Грозно печатают шаг по брусчатке,
Снова страна дрожит в лихорадке.
В памяти всплыли черные даты,
Все ожидаем кровавой расплаты.
Год!
Он куда ведет?!

 1995 (к 100-летию синема)

Вся мишура кинематографа.
Помпезность в зале, в кадре – комната.
Банальность, пыль, тоска бездушная.
И критики донельзя скучные.

Слова, слова – тоска безмозглая.
Поэзия печально модная.
Обшарпано великолепием
Кино грозит своим столетием, и мимолетием,
и околетием.

А я сижу глупее публики,
Рабом раздавленной республики.
Не до искусства, не до памяти.
Пустой, ненужный в этой замяти.
Глухой, надтреснутый за кадрами
Нам голос говорит неладное,
И падают слова во времени,
Водою капают по темени,
И вызывают замешательство, и украшательство,
и помешательство.

              1996               

Тошно праведником быть, глупее падать.
Воскурим мы фимиам -- как запах гадок.
А великую державу -- да со смаком
Мордой в грязь, для назиданья коммунякам.

Насвистели, обнаглели, нахаркались,
Сквозь малиновый пиджак звереет зависть;
Расписные, синим вышитые руки
Грабежами, воровством грешат со скуки.

Эх, кипучая волна, грязнее пены,
Оседает от отстрела постепенно.
Год от года от жаргона все пошлее...
Ну, куда, куда несет тебя, Россея?!

                2006               

Жизнь — приговор обрюзгших важных бонз.
Седые волосы, круглеющие брюха ...
Здесь деньги - все, и это не вопрос,
Кого свинцовая ужалит завтра муха.

Да, наглость их преуспевающий товар.
Чем выше пост, тем призрачней расплата.
За пару тысяч обретешь реальность нар,
За миллионы - пожурят аристократа.

Для них любовь - искристое вино,
А ноги от ушей, за бабки - просто.
Жизнь, как театр, как шоу, как кино,
Все виртуально, предсказуемо и постно.

По жизни обожаю кинозвезд,
И кинотрюк — прыжок с горящего вагона.
Но хочется узнать всегда всерьез:
«Душилась ли ты на ночь, Дездемона?»

           2009 (глобальное потепление)

Дождавшись саммита глобальных потеплений,
Природа выдала с усмешкою своей
Аттракцион для европейского везенья -
Экологически веселый юбилей.

Под Рождество, сметая километры,
Когда и так снега метут сильней,
Зима подарочком из ледяного ветра
Невиданна по щедрости своей.

Метель метёт, метут буран и вьюга.
В конфорке газ, а за окном мороз.
Что скисла европейская подруга?
На улицу! Погреемся всерьёз!

А поутру, когда угомонилось,
В снегах засыпаны дороги и мосты.
Облеплены сосульками машины,
Словно застывшими соплями пацаны...
               
        2010 (жара)
               
Жара, духота, зной:
Бред иронии злой.
Выгоревшая трава,
Иссохшие дерева.
Лето не без греха –
Засуха. - За-су-ха!!!

Все уже на мели –
Колодцы, ручьи, корабли.
Где ты небес вода?
Стонут поля, города.
Горячего ветра меха.
Засуха. - За-су-ха!!!

И ко всему в довес –
Стихии огненный бес
Взвился конем на дыбы,
Ждите теперь беды.
Вместо домов – труха.
Засуха. - За-су-ха!!!

 2013 (штормовое)
    Метель кружит, метёт, сечёт в азарте.
    Дороги встали, по колено снег.
    Зимы прекрасен праздничный разбег,
    Хоть и начало,и зима на старте.

    Трамваи, пешеходы и маршрутки
    Создали месиво сплошное под ногами;
    Эквилибристом покоряю дали.
    Замёрз, хочу домой, уж не до шутки.

    Метель метёт и не угомонится.
    Замёрзли пальцы, индевеют уши.
    Где мой коньяк? Я рад сейчас напиться,
    Тогда растает снег и снова лужи.

    Но вновь бреду наперекор стихии.
    Снега по пояс. Мокрый и усталый.
    И грежу, что дошёл, что небывалый
    Уют, что мысли рушатся дурные.

    На утро солнце, серебрятся ветки,
    Снегоуборочных машин пока не видно.
    Повсюду пробки, пробки, пробки, пробки.
    Всё бестолково и , увы, обидно.