Прости

Мы учились в параллельных классах. У него были ярко-коричневые глаза, высокий лоб и нескладная мальчишеская фигура. И он писал стихи.
В 10 классе мы обменивались эпиграммами - он на девочек, я на мальчиков - но не особенно вглядывались друг  друга. В этом возрасте человеку больше всего интересен он сам.

После школы он один из выпуска, и как-то легко, играючи, поступил на журфак МГУ и уехал в Москву. А я не добрала баллов, осталась работать в школьной библиотеке и готовиться к новой попытке.

Со 2-го курса он неожиданно ушёл в армию. Перед этим, во время случайной, как мне тогда казалось,встречи он спросил: "Можно я буду писать тебе?"
Воспитанная в гуманных традициях, я легко согласилась: "Конечно!"

И один за другим стали приходить одинаковые конверты с аляповатой веточкой мимозы в левом углу (их,наверное, заботливой рукой положила ему мама).

Все письма начинались одинаково: "Здравствуй, Осень!"
(Ассоциация простая: у меня тогда была рыжая грива волос - то ли медь,то ли бронза.) Иногда в них были стихи. В тяжёлом однообразии солдатских будней ему грезились гриновские корабли:

                "Зурбаганская пЕнька, из Лисса лес,
                На компАсе зюйд-вест и штиль.
                А над парусом - парус ночных небес,
                За кормою лишь пена миль..."

Я отчаянно критиковала: откуда же "пена миль", если штиль на компАсе?!

А потом пошли стихи и письма о любви.

Это, наверное, льстило моему самолюбию, но всерьёз не воспринималось - так, романтические фантазии оторванного от обычной жизни молодого человека.

И только когда я споткнулась о слова

                "За любовь за ее
                заплатил бы и смертью я" -

мне стало тревожно. И как-то неловко. И я перестала отвечать на его письма. Тем более что вскоре поступила в институт, и понеслась, закрутилась новая студенческая жизнь.

Мы больше никогда не встречались.
Ни разу не пересеклись в электричке, навещая родных и друзей. Не увидели друг друга даже издалека - на улице или на пляже.

Обрывки информации,конечно, доходили: вернулся из армии и восстановился в Универе, уехал в областной город и стал редактором местной газеты, женился, родил дочь,много пьёт, развёлся... кажется, издал сборник стихов.

А вчера я узнала, что он умер. В доме инвалидов.
Перед этим были инфаркт? или инсульт? парализация... Может быть, он сам не захотел быть обузой для близких. Может быть, у близких не хватило сил быть рядом.
Обычная для наших дней история.

Но почему так больно сердцу?

У него был брат, и про них говорили: было у матери два сына - один умный, а другой поэт. И вот поэта не стало.

Мне хочется плакать...
Может, потому, что закрылась еще одна страница моей юности? Или потому, что эта жизнь не приспособлена для поэтов? для их тонкой кожи?

Кто-то скажет - сам виноват, пить надо меньше! Но что мы об этом знаем?!

А если  перепад между чудесами и мерзостями этой жизни оказался слишком крут и высок - и его сердце не выдержало и разбилось.

Я никогда не узнаю об этом. Я плачу. ПРОСТИ.