Холодные слезы

... Что-то в нем настораживало... Хотя, если подумать, что могло в нем насторожить, когда и описать его было ужасно трудно.Про него можно было бы сказать "маленький кошмарик уселся лапками на грудь", если бы он был кошмариком или хотя бы имел лапки...

   Он был каким-то сказочным, необычайно трогательным и милым существом. Как-будто не очень умелый художник захотел нарисовать что-то пушистое, с огромными круглыми глазами и мягкими ушками, но на пол-дороги передумал и стер набросок. Но он все-таки смотрел и смотрел на меня доверчиво и умильно, будто пытаясь осознать, в чем же он провинился...  Его невесомое тельце, казалось, дрожало от страха, хотя он наверняка чувствовал, что все страшное, что могло случиться - уже случилось. А вот что именно случилось - это навсегда останется загадкой.

  Больше всего на свете мне хотелось посадить его за пазуху и больше никогда, ни при каких обстоятельствах не отпускать в этот большой и пугающий его мир. Хотелось ежеминутно, ежесекундно ощущать малейшее его движение и грустно улыбаться, когда его шерстка (или все-таки это не шерстка?) щекочет меня. Но мне мешало сделать это все то же чувство настороженности, которое все еще не покидало меня, хотя наш безмолвный и беспредметный диалог продолжался уже довольно долго.

   Откуда-то я знала, что это маленькое, безмолвное существо - самое понимающее, искреннее и доброе на всей планете. Наверное, никого из ему подобных больше не осталось, и именно поэтому он сейчас дрожал, боясь, что его понимание, искренность и мудрость в сотый, в тысячный раз останутся непонятыми. Если бы он был человеком, его давно бы сгнобили, или, того хуже, он был бы уже давно мертв (н пройдя естесственный отбор). Но он был чем-то маленьким, сказочным  нереальным - и именно поэтому он жил...

   Жил?! Да как он мог жить, если весь мир смотрел на него и не видел?! И я... Я тоже хотела закрыть глаза, отвернуться, забыть и не верить в него. Но это чувство настороженности... Оно мешало моему внутреннему голосу сказать "Тебе почудилось" и в который раз вернуть меня в привычную круговерть повседневных забот...

   Что же в нем настораживало?!

   Что же?

   Что?..

   Ах да, - у него были холодные слезы...