Костница

        Анастасия Яковлева - Помогаева               

 

Костница.
 «Сотни строк написал я за здравье, Сотни лучших за упокой»
   В.Шершеневич. Слезы кулак зажать.

Тому, по ком крепче всего.


1.

Осень, несу тебя на плечах, как старец увядшую голову.
Осень, быстрей бы тебя откричать, чтоб жизнь завращалась по-новому
Как раньше умела медовый твой свет услышать в мерцающих ивах.
Осень? Теперь его нет. Не кричи, на земле его нет. Земля его не родила.

Иду я, ботинками мажусь в углях, на шее с шарфом иль ошмётком верига
Может, невольно убийца твоя, смогла бы сойти еще за человека?

2.

Воздух в бутылку грозы толстокожую заперт.
Вдох в духоте или выдох почти под запретом
Нет ни минуты побыть мне простительно слабой,
Если все горе мое в церкви Леты отпето.

Мытые стекла осколочным ранит на вылет,
Мытари птиц подставляют крыло урагану.
Нет ни минуты, чтоб воем на улицу вылить,
То, что засело во мне марта злыми вестями.

Дом, перечеркнутый молнией тополя черной.
Синих чертей синяки под немыми глазами.
Женщина, вам ли сводить с этой осенью счеты,
Если октябрьский румянец давно уже с вами.

3.

Вороньих криков гарь и горечь
Волны ленивой гладь и немочь
Бутон ветров тебе на помощь,
Карман песка тебе на мелочь

Обрывки фраз тебе на память
От скрывшего секреты бриза.
От ветки, бьющей по карнизу
Осенних дач в глухую полночь

Пике пчелы тяжелой в чашку,
Бессонных стай прощальный хипишь
Перед отлетом в пегих чащах.
Мне жаль – ты мира не услышишь.

4.

Тьма. Ребенок или кошка плачет, плачет так похоже.
Тьма. Ребенок или сыч - всхлипнет, будто буркнет спич
Тьма. Окошко или призрак - тает свечкой бледной, чистой.
Тьма. Иголки или звезды - расплелись за версты, версты.

В тень парадной ходит эхо - хлопнет где-то светом, смехом
Пешехода кукла-голем – страхи ночи холим, холим
Тремоло на голых ветках - это бесы на разведке
Брось от ужаса стенать - это белая стена,
Это - вечера волна,
Это - вглубь ушла луна,
Это - осени вина.

5.

Ненужных слов чертополох в ладье витрин,
Какое ты не выберешь - все как стекло.
Вновь тени исказит октябрьский сплин,
И время странно делится: «сейчас» и «до»

И время сивым демоном «тогда и впредь»
Давно уж заакынилась словами  боль
Стучит костями-темами на сердце твердь
Как пошлую обязанность веду я бой

Теперь уже не лакомый закатный мед,
Теперь уже не ласковый тумана лен.
Я вышла из дому, мой мир был бел,
Я вышла из дому, мой мир был мертв.

6.

Октябрь, я чествую твое язычество и очищающий костер,
Когда деревьев перекличками через калитку ветра вор,
Когда играет светобуквами, укравший школьную тетрадь,
Когда спадет тенями блудными на лоб запутанная прядь

Вновь тяжесть моря пахнет дынями, чуть-чуть арбузом и мочой,
Сухие листья крестят дланями проем двери как рот, свечой
Растреплет дымка легкоталая верхушки желтых тополей,
И легче слезы, и усталая, скажу: «Прости» Ему, «я верю».