Неотправленные письма

Письмо первое.

Привет!
Что я сейчас чувствую? Скорее всего, вот это. Я стою на краю крыши многоэтажки. Красота, простор, такой вид! Рядом небо, можно дотронуться рукой. Хочется лететь! Но, глядя вниз на букашки автомобилей, движущихся по ниточкам улиц, пугаешься, кровь застывает в жилах, когда представишь, как ты будешь лететь вниз. Жутко и прекрасно!
Как все это началось? Как обычно, неизвестно. Это чувство всегда было, будет и останется загадкой. Оно приходит ниоткуда, и уходит  никуда.
Все дело в моем одиночестве. Это называется "одиночеством в толпе". Причина?  - Мой "переходной возраст", когда забываешь, сколько тебе лет, думаешь - ты сверстник вот этим студентам, окружающим тебя. Но их взгляды на тебя, свой собственный взгляд в зеркало, говорит, что дело обстоит далеко не так. Дома тебя не понимают, не интересуются твоими делами, твоим настроением, твоими интересами, друзья давно утеряны, впереди ничего интересного не светит. Пустота...
И вот, вдруг, появляется яркая личность, с которой ты общаешься, делишься мыслями, ругаешься как сверстник. Ты хочешь узнать, кто они эти молодые, почему они противопоставляют себя нам, мы ведь то же были такими. А может и не такими вовсе? Каковы их интересы? Чем они занимаются? Что они думают о том и другом? Хочется пройти еще раз теми же дорогами молодости, хотя, знаешь, что это невозможно.
С другой стороны, оглядываясь назад, видишь - что-то удалось, получилось! Уже нет такой жадности к деньгам, к вещам, обходишься малым и, главное, возникает потребность поделиться тем, что ты приобрел в этой жизни - впечатлениями, опытом. Поделиться с самыми близкими по духу людьми, теми, кто тебя не высмеет, не отринет, кто тебя внимательно и с интересом выслушает.

Письмо второе.

Мое отношение к девушкам, женщинам всегда было сложным. Ведь если я скажу, что лет до двадцати я не позволял глядеть на женские ножки (а тогда девушки ходили в юбках и платьях, а не как сейчас в джинсах), любой рассмеётся - Вот чудак! Мы никогда не говорили о сексе с друзьями, т.к. и слова такого не было, да и не принято это было. Да, я слышал сальные анекдоты, матерные рассказы о похотливых женщинах, но это не касалось мой жизни. И став студентом, я не познал эту часть жизни. Дальше романтических грез и романтических отношений дела не шли. И что удивительно, чаще всего моими искренними лучшими друзьями были окружающие меня девушки в институте, а потом женщины на работе. Мне с ними было легко и просто говорить обо всем. Вот лишь один эпизод.
Я уже семейный человек. Второй год учусь в аспирантуре, живу в Москве в общежитии.  У меня отдельная секция, т.е. я, живу один. В один из вечеров ко мне приходит девушка, аспирантка со второго этажа. Мы еле знакомы, иногда разговариваем. Накануне был разговор о моем новом приобретении - книги по искусству. Сделал ни к чему не обязывающее приглашение. Пришла, в одном халатике, от нее пахнет косметикой, скорее неприятной, чем притягивающей. Сели на мою кровать, где всего удобнее расположиться. Горит лишь настольная лампочка. Разговаривали часа два об искусстве, обо всем. Ни с её, ни с моей стороны - никаких ухаживаний и приставаний. Ушла к себе. 
Конечно, я и влюблялся и сильно, но дальше написания очередной порции стихов, дело не шло.
 
Письмо третье.

А теперь позволю себе пофантазировать. Вместе нам быть невозможно, но ведь можно пофантазировать. Волею моей фантазии я могу вернуться в юность, могу побывать там, где так и не бывал, но очень хотел. И вот мы вместе. Я приглашаю тебя в свою студенческую и аспирантскую Москву.
Ты ведь, наверное, плохо знаешь нашу столицу? А я прожил в ней почти девять лет, она стала одним из моих родных городов. Сначала мы погуляем по центру. Само собой Кремль, Красная площадь, Исторический музей, а еще то, что появилось сравнительно недавно - галереи Шилова, Глазунова, Церетели, Храм Христа Спасителя. Но это все - традиционная, парадная Москва. Потом я поведу тебя в любимые таганские переулки и  на Бульварное кольцо. Мы посетим чудесный Крутицкий теремок, связанный с двумя великими людьми – протопопом Аввакумом Петровым и архитектором Петром Барановским.  Я расскажу тебе о них. Мы побываем на улице Солянке. Ты помнишь выражение - У черта на Куличиках? А знаешь, что оно значит?  Я тебе расскажу. Мы побываем у Покровских ворот. Надеюсь, ты видела фильм с таким названием? Потом мы поедем на окраины города, сначала в Кусково и посетим музей, в который я так и не попал. Потом - в любимое Архангельское, которое по красоте не уступает знаменитым петербургским усадьбам. Не забудем побывать и в замечательном местечке - Царицыно, нашем русском Колизее.  Рядом не менее удивительное Коломенское, съездим и туда. Я тебе непрерывно буду рассказывать о том, что мы видим вокруг. С высокого берега реки Москвы в Коломенском, мы осмотрим московские дали. С набережной в Коломенском посмотрим на новое Нагатино, увидим церквушку, поставленную на месте взорванного террористами дома.
Погуляв в Москве, отдохнув от столичных впечатлений, мы съездим в Марфино, Мураново, древний Ростов с удивительно красивым белоснежным Кремлем, потом в Александровскую слободу, где Иван Грозный якобы спрятал свою удивительную библиотеку, в Абрамцево - Мекку для художников.
Устав от Москвы вернемся в нашу маленькую уютную квартирку. За окном мороз, ты лежишь на диване, уютно свернувшись в комочек, а я читаю тебе вслух одну из книг, которую мы привезли из Москвы. Ты знаешь, каким я был большим книголюбом в юности? Потом я прочитаю свои добрые стихи, и ты уснешь. Я же зажгу настольную лампу, потушу верхний свет, и буду еще долго писать свою Книгу.   
В будние дни я буду помогать решать тебе задачи, подбирать материал для твоих рефератов. А по вечерам мы будем слушать красивую спокойную музыку.
А в каникулы поедем в мой родной город, в котором я так давно не был. Я понимаю, что он меня сильно разочарует тем, что стало меньше милой доброй старины и появилось много больших несуразных зданий. Но что делать, жизнь идет? Я покажу тебе его, покажу свой первый дом, реку с прекрасными церквушками и старинными домами, Кремль и колокольню.
Устав от российских красот, в какое-нибудь лето, накопив деньжат и оформив заграничные паспорта, поедем по свету. Париж, Лондон, Пекин, Банког, Токио - это уж обязательно, а там посмотрим. Перед поездкой мы, конечно, купим путеводители, определим что мы хотим посмотреть, определим маршруты, жестоко споря друг с другом. Но, потом помиримся и выпьем по рюмке замечательного красного вина. 
Да, и обязательно съездим в твою любимую Испанию, в чудесный город Барселону с удивительными фонтанами и творениями Гауди.
 
Письмо четвертое.

Вот и кончились мои фантазии. А впереди – реальная жизнь. У тебя – сессии, семинары, лекции, SMS, подружки, друзья  и прочее, о чем я не догадываюсь. У меня – привычная неуютная обстановка дома, уже надоевшая работа и творчество для кого и для чего, Бог его знает? Да и творчество ли это?  Но это отвлекает от хандры, которая все чаще накатывает. Еще посещение пустой родительской квартиры два раза в неделю, в которую я хожу, конечно, не затем, чтобы полить цветы, а погрустить одному.
Фантазии, конечно, окрыляют. Но, как говорится, чем выше взлетишь, тем больнее падать. Но, по-другому не могу, будет совсем неинтересно жить.
Мне интересны люди, в которых еще живет ребенок. Я имею в виду не инфантилизм – неумение жить в реальной окружающей жизни, а детское умение видеть в жизни всегда свежее, неожиданное, прекрасное. Вот этого и тебе желаю.

Письмо пятое.

Думал, все прошло, даже финал написал для ненаписанной про нас повести. Так горько сознавать, что я не могу видеть, слышать тебя. Конечно, ты правильно поступаешь, холодно обращаясь со мной. Кто я, зачем я тебе? У тебя все впереди, у меня все позади. Буду «болеть» дальше, буду писать новые стихи о тебе, о себе, буду говорить себе, что придумал тебя, такую необыкновенную и замечательную. «Болезнь» должна пройти, и останутся только светлые воспоминания.  Все правильно, такова жизнь. Старое уходит, молодое приходит на смену. Любви тебе и удачи!