Самозабвение

Так как же не любить, отдав себя всего,
Как отдаёт себя любое существо,
Когда к волне морской, что к молотилке злак,
Луч солнечный припал! Не загореться как,
Когда трещат сверчки запечные всю ночь,
А по утру бренчат цикады во всю мочь,
Когда, как медь, звенит под ветром хрупкий лист
И надрывается кузнечик-цимбалист,
Когда гудит, как гром, живая зелень трав,
И стебель говорит, как флейта заиграв,
И травяной оркестр устал и занемог,
И кое-кто уже готов свалиться с ног,
И, хоть кукушки нет у синевы морской,
Сдаётся - и она кукует день-деньской!
Пусть соловьи отсель за тридевять земель,
Напомнит нам о них ручья ночного трель,
И каждый из певцов хрипит и глотку рвёт,
И заждый забежать пытается вперёд!
Чтоб весь простор земной, чтоб целый мир вокруг
Запомнил золотой непреходящий звук!
Мир полон до краёв, звук льётся через край:
Хлынь, гомон голубой, звучи, не умирай!
И море синее вливается во тьму
И дремлет: счастье снов является ему,
И голос всё нежней, желанней и ясней,
В нём зреет глубина ещё невнятных дней.
Так как же не любить, отдав себя всего,
Как отдаёт себя любое существо!




1948. Перевод А. Голембы.