До новых встреч

(документальные зарисовки)

    Сегодня суббота, 28 февраля. Завтра первый весенний день. И нет ничего лучше, светлее и радостней, чем это время  рождения новой жизни в природе. Кажется , что и ты молодеешь на глазах, раскрываешь   лепестки  своего сердца,  подобно нежному цветку навстречу солнцу и теплу.  И,  действительно, плотно затянутое облаками небо вдруг проясняется и заливает солнцем  город, тротуары, отражается в окнах домов, сияет на морской глади  и на лицах встречных людей.  На градуснике +5.
   За покупками сегодня я отправляюсь в супермаркет «Таврия», что расположен в новом большом торговом  центре «Европа» на Дерибасовской в Одессе. Купив необходимое, покидаю магазин, планируя свой  дальнейший маршрут.  И вдруг в 20 метрах от магазина вижу падающего навзничь на землю человека. Кажется, это женщина. Я сразу подумала, что она пьяна,  не может устоять на ногах. Потом возникла мысль: а вдруг она больна  и нуждается в срочной помощи, вдруг у нее инсульт, инфаркт или что-то еще. Смотрю, не поможет ли ей кто-нибудь из прохожих.  Люди идут мимо  и никто не останавливается. Значит, это должна сделать я.  Колеблюсь мгновение и вижу, как молодой человек, все-таки, возвращается  и пытается поднять женщину, но безуспешно. Я  поспешила к нему,  и мы уже вместе  с трудом поднимаем ее, хотя она все время сползает и заваливается  на землю. Вглядываюсь в ее лицо – передо мной очень пожилая женщина.  На ней рыжая шубка, белая шапка, на земле валяются две хозяйственные сумки с продуктами. Молодой человек поспешно уходит, оставляя меня со старушкой.  Что-то не в порядке в ее лице – неужели пьяная. Поднимаю ее сумки и спрашиваю: «Вызвать скорую помощь?».
- Нет, нет,  не надо, - отвечает она.  На вид женщине лет за восемьдесят. Лицо  в морщинах, впалый, без  зубов рот.  Что же мне с ней делать?  Запаха алкоголя вроде бы нет. Сумки тяжелые, а она еле стоит на ногах. Задаю ей очередной вопрос:
- А где вы живете? Идти сможете? - Я, - говорит она невнятно, - живу здесь на Дерибасовской. И  тут же спрашивает меня, еле ворочая языком:
-Тяжело? Вам тяжело? Ну же, тяжело, тяжело?   
       Перекладываю в  правую руку все сумки ее и мои, на левую мою руку опирается она и начинает идти.  Я подумала: «а вдруг она не помнит, где живет?»  Она, как будто, угадывает мои мысли  и говорит: «Я в последнее время начинаю многое забывать, многое не помню, вообще ничего не помню». Потом  вдруг останавливается и,  почти плача,  спрашивает меня: «А за что мне такое, я ведь никому в своей жизни ничего плохого  не сделала, никому,  никогда, ничего плохого, за что мне такое?», - и начинает тихо плакать. Я отвечаю, как могу, утешая ее: «Все люди стареют со временем. Так Бог определил для каждого человека  свое время рождения и время ухода.  Кому отпустил 70 лет жизни, кому 80 или больше, или меньше. К этому возрасту организм изнашивается, стареет  – кончается срок службы. Нужно с этим смириться. Важно только верить, что  наши души бессмертны. Надо только достойно прожить свою жизнь на земле, чтобы душа ушла к Богу в рай. Надо верить в Бога!». Говорю ей, а сама думаю, понимает ли она сейчас, что я ей говорю.
Спрашиваю ее, почему она тащит такие тяжелые сумки, разве нет родственников.  Она отвечает: «Нет, никого у меня нет. Есть только мама, которой за 90 лет, но она еще такая активная, ходит и все по дому делает».  А я -то подумала, что ей самой лет 85, если не все 90. Опять она задает мне встречный вопрос: «А как я вас отблагодарю?”.  «Ничего, - говорю, - не надо. Спасибо скажете и все». Но она начинает настойчиво  много раз задавать этот  вопрос. Тогда я ей отвечаю: «Завтра воскресенье. По православному календарю: «Прощенное воскресенье». В самый раз  обратиться к Богу и просить у Него прощение за все - это Вы сами должны знать за что. И обязательно простите в душе тех, на кого вы обижены, а лучше позвоните им, и они вас тоже простят. Она удивилась, и, как мне показалось, даже обрадовалась,  ободрилась и  ускорила немного шаг.
Вот это, да! - только и выдохнула я. Подходим  к дому № 19.
- Вам сюда? - спрашиваю у нее. - Нет, в следующем, - говорит она.  Идем дальше. Вот дом №17.
- Здесь вы живете? - Нет, в следующем.  Прошли еще квартал, переходим дорогу.
- Все-таки, какой  номер вашего дома, вспомните, пожалуйста. Отвечает: «Девять». Проходим еще квартал, и вот дом под №9. Ворота, Слава Богу, открыты (ведь на них кодовый замок). Проходим в глубину двора,  она ведет меня в парадную.  Во дворе стоят несколько соседей,  но  никто не обращает на нее внимание. Поднимаемся на второй этаж.  Все это время она не перестает спрашивать: « А чем же я вас отблагодарю? Я не привыкла быть неблагодарной».  Я уже не отвечаю ей, понимаю, что это озвученный вопрос  ее души, вопрос, который сейчас ее больше всего волнует. И вот  мы, наконец, поднялись, она достает ключ, вставляет  и,  о счастье, замок открывается. Ее взгляд, устремленный на меня, показался мне торжествующим: еще бы,  -  она дома, она все-таки вспомнила.  Вхожу, ставлю на пол ее сумки и прощаюсь с ней.  Теперь нет сомнений, она, действительно, пьяна.
    Эта неожиданная встреча с пожилой женщиной, прилично одетой, но  настолько опустившейся. Как она прожила свою жизнь, что стоит за этим пристрастием, зависимостью, какая трагедия личной жизни – теперь уже поздно об этом думать. Я ведь даже не удосужилась узнать, как ее зовут.  Мое весеннее настроение мгновенно улетучилось.
    Иду  на остановку троллейбуса. На скамье под  крышей сидят несколько женщин и один мужчина.  Стою, жду.  Неожиданно мужчина обращается ко мне: «Ольга Владимировна! Который час?». Подумала про себя: обознался человек, а вслух  отвечаю: «Одиннадцать часов». Обрадованный, что я заговорила  с ним, он начинает быстро-быстро рассказывать мне о своем утреннем открытии: «Земля скоро превратится  в кипящую плазму. Температура достигнет миллиона градусов. Выделенное тепло превысит 17 миллиардов  индийских килокалорий.  Пар над планетой, как туман, все поглотит». Передо мной явно душевнобольной человек.  Наверно,  был физиком когда-то, подумала я. Весь его облик говорит о том, что это одинокий человек. В его руке, черной от грязи, недокуренная сигарета. Глаза по-детски широко открыты, лицо доброе, доверчивое. «А знаете, как я это открыл, - спрашивает он меня. И, не дожидаясь ответа, сообщает, -  сегодня утром достал тазик с водой. Включил лампочку на потолке. Взял в руки фонарик. Сделал пузырек на поверхности воды и начал его фонариком освещать, водить по поверхности. Очень скоро вода нагрелась, помутнела,  пузырек опустился на дно и все начало кипеть…Температура плазмы».  Дальше слушать это  было невозможно. Я сказала ему, что мне надо уходить,  и пошла пешком, так и не дождавшись транспорта.
    Навстречу мне по улице шли три маленьких мальчика, на головах кипы(черные шапочки-таблетки), они разговаривали  на еврейском языке и весело улыбались. За ними на значительном расстоянии шли трое молодых мужчин, хорошо упитанных, с длинными бородами, в черных длинных расстегнутых пальто, в белых шарфах и широкополых черных шляпах. «Евреи хасиды возвращаются с шаббата, наверное», - подумала я. Поравнявшись с ними я была до смешного удивлена:  все трое одновременно громко говорили на еврейском языке, почти кричали, широко жестикулируя, при этом никто никого не слушал и даже не прислушивался к тому, что говорит другой. Каждый слышал только самого себя.  Это было поразительно и очень рассмешило меня.
     По дороге домой, я размышляла. Бог дал мне сегодня утром три необычные встречи.  О них можно никогда не вспомнить,  можно легко забыть, пройти мимо, но я  лично считаю, что ничего случайного в мире нет. Я благодарю Бога за это утро. По-видимому, и эти встречи тоже нужны были только мне, чтобы опуститься на грешную землю с заоблачных высот моих восторженных фантазий и радостного весеннего настроения, чтобы столкнуться лицом к лицу с чужой бедой. А вы как думаете?