Калейдоскоп Грезёра

Меж радужной сферы шагала фаланга мизинца,
Сгибалась под тяжестью лат в реверансе сустава,
Листала чернильные очерки мятой страницы,
Вместившей рубиновый Марс в иероглиф оправы.

Украшены ливнями трещин кристаллы пейзажа,
Лежащие в клетчато-липких кистях облепихи,
Трясущейся в страхе пред ветром внутри экипажа
Оврага, везущего запахи радости тихой.

Реликвии выцветшей плоти в костях фестиваля
Весеннего солнцестояния благословляют
Разврат. Измождённая рана губы из-под марли
Гноится улыбкой увядшего зимнего рая.

Песок марганцового солнца скрипит за глазами,
В скрижали ладони разложены свежие жилы
Телесного света, халва облаков позвонками
Рассыпалась в пасти рассвета на многие мили.

Железобетонные бивни подъёмного крана
Громадно забились в объёмную груду конвульсий,
Обломками эритроцитов из прорванной грани
Руки заглушив городское биение пульса.

Берёза на цыпочках следует за мертвецами
И машет им в темя пожухлым платком карамельной
Листвы, рассосанной вместе с косыми дождями
Слюнявой старухою-осенью – гибель бесценна.

На жертвенном жерле мольберта цветёт золотое
Нутро потрошённого кистью и краской барана.
В расколотом бюсте художника блещет густое
Вино, орошая картинную рану.