Я на людей давно не обижаюсь...

    Sine ira et studio.
 
  Я на людей давно не обижаюсь!
  Могу обидеться на дерево, на птиц....
  На взмах ленивых сомкнутых ресниц,
  которые в испуге отражают
  сокрытый равнодушный мир,
  шагающий, не нарушая строя,
  через моё живое и святое
  по кругу центробежных сил,
  всё более и дале удаляясь, -
  я так давно уже не обижаюсь!
  Могу обидеться на дерево, на птиц.
 
  Могу обидеться на капельку дождя.
  На радугу Вселенной на ладошке -
  она у Бога в золотой серёжке
  мерцает в струях вечного огня.
  И молится!, чтоб дерзкая Земля
  опомнилась..., остыла от накала
  своих страстей в низовьях бытия.
  Опомнилась! И начала сначала....
  Ну как обидеться на капельку дождя?
  Она ещё ни шторм Вселенной,
  ни бунт стихии в крови венной,
  как вал девятый! А слеза....

  Я на людей теперь не обижаюсь.
  Могу обидеться на горы и поля.
  На небо! Солнце! Камни! На тебя?
  Пусть в сердце боль - уже не обижаюсь!
  Но видит Бог, в тоске понурой маюсь
  одной тобой -
  и не преемствует душа
  бесстрастных выводов холодного ума,
  с которым я упорно пререкаюсь.
  Я на тебя теперь не обижаюсь -
  могу обидеться на горы и поля.

  Творить, не властвуя! И в нищете, даруя....
  Чтоб Богу только:"Аллилуйя!"
  провозгласить, успев понять
  на Землю посланную благодать:
  "Творить, не властвуя! И в нищете, даруя".
  А если сердце захлебнётся всуе -
  отринуть всю былую страсть
  и, не давая духу власть,
  найти покойного причала,
  где нет грядущему начала,
  чтоб там затихнуть навсегда... и пасть!

  Я на людей совсем не обижаюсь:
  ударят по щеке - второю каюсь,
  побьют камнями - хлеба принесу.
  И не спасаю их....
  И не сужу!
  А в обморочно-сладостном тумане,
  в корысти лет и вековом дурмане
  я с ними вместе к пропасти иду -
  и, вместе с ними, на краю раскаюсь!
  Я на людей совсем не обижаюсь....
  Побьют камнями - хлеба поднесу.

  Могу уйти.... И, обманув себя,
  сойтись на равных с паранойным веком.
  Рождённый, в сущности духовной, человеком -
  стремится к идолу живого естества.
  Ещё в утробе зыблется душа....
  Могу забиться в угол и молчать,
  молитвы возвращая Богу....
  От первородства смутную тревогу
  забросить в дальний угол, чтоб унять!
  В колени звёзд уткнуться и стонать,
  молитвы возвращая Богу.

  Я на людей давно не обижаюсь -
  да есть ли право мне обиды честь?
  Не тратя сил, себя обресть
  со дна Вселенной отражаясь;
  не потроша молитвами себя,
  на ощупь тыкаться в кромешность мрака....
  И заскулить поносом, как собака,
  хватившая в излишке бытия -
  и им, сырым, как мясом, обжираясь!
  Дано ли право мне обиды честь?
  Я на людей совсем не обижаюсь,
  но и принять их - не могу, как есть.