О, наши милые, поверте!

               
Со мною Муза не в ладах,
Расстроилась к Восьмому Марта.
В животрепещущих устах
Не слышно прежнего азарта.
И мне досталось самому
Седлать ретивого Пегаса,
И пробиваться одному
К вершинам древнего Парнаса.

А там, на склонах Божьих гор,
Под солнцем мартовским сгорая,
Припомнив юности задор,
Слагал стихи я вам, страдая.
И этот праздник тоже ждал.
Меня дразнил он сновиденьем.
И Лиру снова возбуждал
Я с превеликим наслаждением.

В том восхожденьи на Парнас
Писать мне не хватало  духу.
А рифму строила для вас
Лишь память – добрая старуха:
«Мужчин, - сказала мне она –
Не уберечь врачам и «скорой».
Их сводят женщины с ума
В который раз, и в год который!
Влечёт их всё, чем щедро Бог
Вознаградил свою Венеру.
И каждый раз у женских ног
Готовы праздновать премьеру!»

Но вот Пегас уж на земле.
Копытом бьёт траву степную.
А в предрассветной синей мгле
Я славлю женщину земную.
В сияньи  добрых милых глаз
Жизнь расцветает на планете,
И сами мы живём для вас,
О, наши милые, поверьте!

2006             *****