Аполлониды продолжение

   
перенесёмся вновь на остров,
где Борей, наш богатырь,
как маяк, поставил острый
янтарный камень Алатырь.
В озёрах там волшебный лотос,
не жгут там слепни, комары,
когда исходят люди потом
не от работы, от жары.
Там персики, слюну глотаю
от представления плодов,
жую их мякоть, очищаю
бананы, сам там жить готов.
Там девы стадом, белобоки,
тусуются (кому же дать),
глаза их мутны, волооки,
их бы кресать, кресать, кресать.
Зато живут при коммунизме,
тропы топчут меж дерев,
при всем к мужчинам пофигизме,
огнива жгут ночами дев.
Ну что придумать? Догонялки,
прыжки и плаванье у скал –
обрыло все и даже салки
не вызывают смех. Устал
однополый наш народ,
уныло водит хоровод.
Конечно, есть и активистки,
без них прокис бы коллектив,
певцы, танцоры и артистки,
Борей недаром их учил.
Они в ток-шоу здесь играют
на тему культа, быта, снов,
у них Швыдкой, то есть, Швыдкая
культтрегер ложи и масон.
Она с борейского – Быстрая,
моторная, везде успеть
могла, танцуя и играя,
гадая сны, читать и петь.
Читать слоган и петь частушку,
делать мягкую игрушку.
«Когда к тебе приходит он,
жуй усердно кардамон,
а когда настанет время
дай испить настой кореньев».
Но вмешалась дама Фикс:
«Нам пора ввести цензуру,
если в мыслях мистер Икс,
ставить следует цезуру1.
Разделять на «он – она»
предлагаю запретить,
не банан, а банана
отныне нужно говорить.
Апельсина, мандарина;
кто пришел? пришла мужчина.
Не глоток мы пьём, а глотку,
водим дружно хороводку.

1иначе пробел

И пора практиковать
беспорочную любовь,
здесь гнездятся зимовать
лебеди. Смешаем кровь
бореянскую с лебяжьей,
родим яйца и в песок
поместим на нужный срок».
Долго грели животы
на утёсах, где пролётом
отдыхали шипуны,
жёны сладкие, помётом
лишь заляпали их птицы,
но терпели вонь девицы,
пока мощный Сын Зевеса
не заметил их, повеса.
Он от стаи отделился,
знал потомок ход Отца1,
и на каждую ложился,
и лебяжил до конца.

1Зевса. К Леде, жене Тиндарея
Зевс явился лебедем.

Конец предания известен:
жена царя1 «снесла» яйцо,
снесла здесь термин неуместный,
но зоолюбовь налицо;
Елена – «яблоко раздора»
между Спартою и Троей –
из скорлупы вышла той,
мужей смущая красотой.
Этот миф не наша тема,
но так уж сходится поэма,
когда причалили плоты,
уж были круглы животы
у жен пещерного примата.
«Он сам вошёл, не виновата!»
Не знаем как уж мужики
любовный голод утолили,
к огнивам их не допустили –
крепки бо были кулаки
у ритуальных проституток.
Термин сей не столь уж жуток.
Средь сект, молелен и конфессий
следы скрываются профессий,
станки которых есть кровати,–
преуспел народ в разврате.

1Царь Спарты Тиндарей

О том сейчас газеты пишут,
что дочери «пророков» чтят,
мольбы родителей не слышат
и вперемешку с ними спят.
Не избежал и кроманьонец
срамного свального греха,
еще не так давно сноха
давала деверю «гостинец»
в хлеву меж яслей и коров,
задрав на голову подол.
Что до красавицы Елены,
то, прочитавши миф о ней,
я поражён: за ней измены
хвостом волочатся, как шлейф.
Тесей по жребию ей тискал
груди белые в Трезене,
и Менелай, муж, высек искру
кресалом, легким на помине,
затем Парис увел наветом
Афродиты неземной
огниво жаркое, и греки
Троянской смыли стыд войной.
Зачем так длинно про Елену,
и древних жен фривольный флирт?
Потому что, несомненно,
в потомстве Лебедя он жив.

И точно, тысячу Елен,
ура! борейки в срок родили,
и ими остров заселили,
создав опасный курс и крен
мужских сердец к Патриархату,
к главенству мужа, шариату,
если хотите. То простим
желанье трех иметь красав,
куда деваться, коль огнив
на свете больше, чем кресал.
Без кремня, бойка и трута
не стало б жизни на Земле.
Кресать искру! Чтоб было круто
и любо-дорого. Зане
огниво втуне пропадает
и трут любви не разжигает?

Но вот изнежился народ,
он присвоением занялся:
лежишь под деревом, а плод
прямо в рот тебе попался.
Хорошо бы, да Природа
творит беду другого рода.
Как сказали б люди веры –
испытАет нас без меры.
А ну как засуха, мороз,
и камни в инее? Всерьёз
так и стряслось, мороз ударил
по ушам и по соскам –
это, вроде, против правил,
что Аполлон придумал там.
Соски согреем мы губами,
а уши пальцами потрем.
Шучу, обласканы лучами,
они забыли строить дом.
Да, лето красное пропели, –
артисты все и все чтецы, –
слава Соме, не забыли
про отщепы и резцы.