Возлюбленный мой ко мне идёт!

Возлюбленный мой идёт ко мне!
В одной руке несёт пионы, в другой тащит сумку со всякими вкусностями.
Я тихонько ступаю за ним, повторяя его шаги.
Возлюбленный трогает закрытую на ключ дверь, недоумевая, вертит головой, смотрит на только что выстиранный   мной   мой халат, вобравший в себя все краски лета.
Халатик висит на бельевой верёвке, и с него струями стекает вода.
Возлюбленный открывает ключом дверь и вносит цветы.
Ястребом мчусь я за сумкой, желая спрятаться с ней  за кустом сирени и наблюдать за растерянным лицом возлюбленного: куда в мгновение ока делась  сумка?
Стремглав лечу, и , не успев, неожиданно попадаю в нежные и крепкие объятья.
Потом мы идём на речку. Он всё время   бережно обнимает меня за плечи и шепчет:
- Любимая! Радость моя ненаглядная!
Мы расстилаем одеяло , садимся на высоком холме и смотрим на серебряную подёрнутость  реки, на амальгамные виры, на белых чаек в небе и на их чёрные отражения в воде.
Небо светло – голубое, незабудковое, пахнет свежестью огромных тополей.
Мы с радостью вдыхаем запахи лета.
Смелая чайка пролетела совсем близко от наших лиц.
Мы видим белый, как первый снег, животик птицы, её сумрачные подкрылья.
Мы снимаем туфли – в них моментально наползают крохотные коричнево – красные жучки.
На противоположном берегу реки темнеет камень, похожий на пирамиду Хеопса в миниатюре.
Мы наблюдаем за «шведским браком» насекомых, по очереди спаривающихся друг с другом, смотрим на янтарные сосны и тёмно-смуглые ели.
Нам хорошо!
Возлюбленный каждые пять минут целует меня  и говорит:
-Мне нравится в тебе всё! Когда я слышу твой голос, начинаю хмелеть, готов всё бросить и по первому зову лететь к тебе.
Нам хорошо!
Я читаю вслух «Поэму Конца»:

Да, в час, когда поезд подан,
Вы женщинам, как бокал,
Печальную честь ухода
Вручаете…- Может, бред?
Ослышался?(Лжец учтивый,
Любовнице, как букет
Кровавую честь разрыва…

Мы радуемся, что расстаёмся не мы…

Вечером мы любим друг друга иначе, чем всегда; я волнуюсь, трепещу и шумно вздыхаю. Мне возлюбленный кажется юным богом в первую брачную ночь: его голос звучит так нежно, так чудно:
-Я хочу, чтобы ты мне доверилась, я хочу, чтобы мы были очень близки.
А за окном дождевой поток барабанит по жестяной банке, будто кто-то железный ломится в закрытую дверь, и мы теснее прожимаемся друг к другу.
Мы осыпаем друг друга то нежными, то страстными поцелуями.
Проснувшись, я вижу фиолетовый букет люпина – лепестки его не осыпаются, а тихо светятся. Рядом с ним, на фоне белоснежной скатерти, пылают алые розы .  Из другой комнаты доносится еле слышный запах пионов.
Я тихонько встаю, подхожу к окну и наблюдаю, как дождь наводит беспорядок во дворе; встаёт дымной, голубовато-серой завесой над тихой ольховой рощей и ведёт добродушные речи в прибрежных кустах.
Возлюбленный подходит ко мне, обнимает, берёт на руки и несёт в постель, целует колени и говорит:
-Положи мне голову на плечо: твоя голова создана точь-в-точь по моему плечу…
С тех пор прошло десять лет. И куда всё девалось? И куда всё ушло? В небытие?
И теперь, когда мы встречаемся в городе, я говорю бывшему возлюбленному:"Привет",улыбаюсь ему и знаю, что ничто во мне не вздрогнет и не вспыхнет.
- Как дела?- спрашивает он не взволнованно, а безразлично, хотя  мне и не хочется, чтобы он разволновался.
-Лучше всех!- отвечаю я и смотрю на его померкшее лицо.