Мы суетимся в тесном мире

Мы суетимся в тесном мире,    
людей локтями задевая;
нам неудобно, нудно, пыльно,
как в переполненном трамвае.

Мы мечемся, мы ищем счастья.
Что это? Толком и не знаем.
Но по прогнозу, от ненастья
мы плотно окна закрываем.

Боимся бурь души смятенья;
спокойствие – всего дороже.
Внезапных чувств коловращенье
надменностью убить мы можем.

Боимся рук прикосновенья,
уйдя в себя с большим усердьем.
А жизнь ведь – лишь одно мгновенье
между рожденьем и бессмертьем.

Мы все хотим поймать Жар-птицу:
синицы мало, - больше б перьев…
За окнами – чужие лица;
к ним нет ни веры, ни доверья.

Мы рвемся на ракетах ввысь,
под землю в шахты зарываемся.
Но, Человек,- остановись!
Не всё, как хочется, сбывается.

Ты можешь, мудрый человече,
стать лучшим роботом Вселенной.
Став бессердечным, - будешь вечным,
а зло останется нетленным.

Добро аморфной станет массой,
пройдя сквозь поры повседневности,
и божеством предстанет касса,
закрывшись маской злободневности.

Плод отчужденности купейной,
могущество купюр всесильных
и лживых слов поток елейный
в живых делах, увы, бессильны.

В них вязнут добрые почины
и костенеют безвозвратно;
слова без видимой причины
красивы и весьма занятны.

Словами бьем, шельмуем, режем,
забыв об их предназначеньи.
А голос наш бывает нежным
лишь в страсти краткие мгновения.

И мчится жизнь бесповоротно,
хребет ослабленным ломая;
затормозить у поворота
не каждый грешный успевает.
               
Бетон, асфальт, стекло, машины
лавиной глушат, грудь стесняя;
как Джин из старого кувшина,
берут нас в плен, судьбу играя.

А мы в Фортуну свою верим,
её коленки нежно гладим,
но педантично чувства мерим,
чтоб не остаться вдруг в накладе…

Толкаясь в тесном, пыльном мире,
постой, остановись прохожий;
ты посмотри, в какой-то мере,
мы друг на друга так похожи!..

Постой! Пойми: всё суета сует,
весь тлен оставишь в этом мире!
И лишь души незамутненной свет
забрать с собою будешь в силе.

1977 год