***

        Тревожный взгляд испуганного детёныша единорога застыл на темном окне. Со стороны могло бы показаться, что окно чернее самых тёмных чернил и ночь за ним такая тихая и безмятежная. Но эта тишина для юной эльфийки была заряжена тревогой и ожиданием беды. Этот взгляд и способность чувствовать приближение беды достались ей от матери, так рано ушедшей из жизни. Ты спросишь, как может эльф рано или поздно уйти из жизни, ведь и мужчины и женщины этого народа бессмертны, не знают времени и старости. Их жизнь вечна, как сама жизнь. Это случается, когда самые храбрые из них отрекаются от дара судьбы добровольно, меняют бессмертие на земную любовь, так поступила и принцесса Эльза.
        Теперь она сидит в тайной сторожке, чуть дыша, голубая жилка на её виске бешено пульсирует. Сердце, не познавшее материнской любви, готово одновременно разорваться от трепетного, торопливого бега и остановиться, чтобы оглушительным биением не выдать своей маленькой хозяйки. Темные, гладкие волосы растрепались по лицу, на зеленые, как листья клевера глаза набежала слеза. Всё еще можно изменить, если он не придет до полуночи, всё будет как раньше. Её жизнь останется прежней, как тысячи жизней её народа, не хуже и не лучше. Но она знает уже того, другого, которому отдаст своё бессмертие, как уже отдала сердце, покой и безмятежность. Он сын земного смертного народа, золотоволосый юноша с голубыми глазами, как вода в её роднике. Родник, где многие годы рассматривала юная эльфийка своё отражение, куда капали её холодные слёзы, солёные как у тебя и меня, такие земные и такие иные.
               Они встретились здесь, случайно. Кто из них испугался больше? Он, того, что спугнет её, не увидит больше этих зелёных миндальных глаз, этих тонких белых пальцев, теребящих завязки платья-облака, узких, длинных ступней, не знавших земной обуви. Голос её дрожал, как и губы, за которыми притаились слова, но зачем слова, когда говорят глаза, шепчут, клянутся, кричат, только не прощаются. Или она, она испугалась чужого, запретного, неведомого, того, кем её пугали с рождения. Сын земного, смертного человека стоял перед нею с луком и охотничьей сумкой через плечо, совсем не похож на её темноволосых, белокожих братьев. Золотые кудри, родниковые глаза, улыбка, все было чужим для нее, но так притягивало. Почему так улыбаться умеют только земные, смертные люди? Он магнит, золотоволосый магнит, решила она. И в этот миг всё поняла, своё предназначение, близость и невозможность счастья.
              Так, когда-то закончилось бессмертие её матери, рядом с отцом Эльзы, которого она так и не узнала. Мать была изгнана из семьи, старилась как земная женщина, необыкновенно красивая и печальная. Дочь она отдала сестрам, девочка взрослела медленно, мать приходила к ручью и с грустью смотрела на своё чадо, Эльза играла с холодными камушками, касалась воды, пугая стайки золотых рыбок. Девочка не видела матери, их лица и судьбы так похожи, как капли родниковой воды.
               Шорох, ветка векового дерева коснулась окна сторожки. Сердце, не смей останавливаться, стучи, стучи. Девочка, о чем ты думаешь, скажет тетушка, и её грустные глаза станут ещё зеленее. О нем, о себе, о вечности, о времени, обо всем и ни о чем. Ветка стучит, это ветер, где же ты, золотоволосый магнит? Ожидание… Что может быть тяжелее ожидания? Вечность, вечность, разделённая с тоской. Он не придет, она ещё не знает, только смутное предчувствие. Сердце её забудет этот бешеный галоп, на секунды замрёт и уже никогда не изменит размеренного холодного ритма вечности.
              А он, он так спешил, если бы у него были крылья. Он спешил. Быстрее, через ручей, её ручей, по скользким камням. Она так любит эти ледяные чистые воды. Всего на несколько минут вода стала алой, она не увидит, но будет знать всё. Камни, холодные, острые камни. Эльфийка так и не узнает его поцелуй, все останется как прежде. Вечность, вечность для тоски, слишком долго. Больше никогда она не посмотрится в эти воды, они отняли то, что ей никогда и не принадлежало. Вечность. Слишком много для одного слишком холодного сердца. Голубая жилка на виске, её не видно под белой прядью гладких волос…