Почему мы не нужны истории

На отделении романо-германской филологии
 пили коньяк с Чуковским,
рядом картофельный сфинкс в очистках –
эстетика шелухи, из плоскости и опушки
 он достает себя за уши
 и говорит: «Надежда, я не могу ответить,
что это за стихи, и оставляю вам их опаленные рифмой
 тушки», в процессе окисления вы увидите
 в них какой-нибудь новый смысл,
и вам остается собрать конфитюр, нет, не то
 – несомненно, пенки. Простите мне
 этот раздел, сыроват он и слишком кисл,
проникновенность оставлена мне, и
 в простенки я безнадежности белым платком
 просочусь, рядом Чуковский с восторгом читает
 Гиббона – этот упадок и разрушение так окрыляет
 Русь. Надежда, вернусь, когда не во время оно
скучающей в замке Монтре белладонной
 в душе я смеюсь. На отделении романо-германской
 филологии мыши доели сфинкса, рядом
в оконной раме серафим шестикрылый
с тройным интегралом – всё здесь не ко двору,
рядом Чуковский листает Муратова –
вот Магдалина в храме, я подрываю корни березок
 и ночью жую кору.