Иуда

тридцать - билет до рая, и не умрем.
был бы такой святоша, кому предать,
жаловаться на смуту за вискарем,
чувствовать правоту и о ней кричать,
и ревновать к другим стукачам  за тот,
что уготован тебе - его поцелуй..
ковчег ожидает Иуду, Иуда пьет
и, как донос, строчит на себя хвалу:
"..дать ему образ - придумает, как пропить,
дать ему сердце - придумает, как вспороть.
как превратить в вино медицинский спирт,
или забыть, что хлеб есть Христова плоть.."
все эти рыбы, предательство по любви,
с примесью дзена - аж не хватает сил -
будить на работу: "встань, дружок, и иди,"
ударить его по лицу - чтобы он простил..



что же любовь, когда минус двадцать семь,
когда наступает ночь на идущих спать,
и они говорят - как будто еще не все
взошли на ковчег, и Ной согласился ждать,
и будто есть шанс спастись у прозрачных фей,
единорогов и мюмзиков из мовы,
четы птеродак-ти-лей,
и нормальных людей,
которые не кричат, что они правы.