1002-я сказка

В том краю, где луна словно лютня поет,
По земле разливая расплавленный мед,
Где загадки как древние тайны хитры,
И в шелках утопают дворцы и шатры,
Где судьбы невозможен и чуден излом,
Где прекрасное страшно в союзе со злом,
Мне поведали в темном саду соловьи
Ароматную сказку о вечной любви.

*  *  *
В том далеком краю было время, когда
Никому и ни в чем не грозила беда,
У Аллаха всю мудрость земли испросив,
Правил городом древним прекрасный халиф.
Жизнь в волшебном дворце протекала как сон,
Всюду арф и фонтанов серебряный звон,
Всюду блеск, и куда б не ступила нога,
Заиграют округло под ней жемчуга.
Средь подушек цветных серебрится кальян,
Им пропитанный воздух так сладок и пьян.
В апельсиновой роще, где бродит олень,
Даже в полдень июльский прохлада и тень.
Там, где верный арап охраняет порог,
Есть за дверью узорной сокрытый чертог,
Лишь завесу над входом в него разорви –
Там затоплено ложе цветами любви,
Злое спрятано пламя в тончайший фарфор,
И теней пробегает трепещущий хор,
Чаши сладким налиты вином, и внутри
Дышат пряные грозди алее зари.
Здесь одна лишь царица с недавней поры,
Как бессмертной богине ей носят дары,
Красотою нетленной сияет она:
Так душиста волос золотая волна,
Переменчивых глаз так обманчив опал,
То он нежен, то вдруг как дамасский кинжал;
Растекается дрема медовой рекой,
Если трогает струны умелой рукой,
Но губами к губам прикоснется она –
Пробуждение слаще чудесного сна.
До потери рассудка ее полюбив,
Как дитя был послушен могучий халиф,
Но стремясь к переменам за сотню ночей
Он наскучил прекрасною пери своей.
Хоть и был ей правитель по-прежнему мил,
Он все реже в роскошный чертог заходил,
И устав наконец от любви и от дел,
Для себя развлечений искать повелел.
И сейчас же со всей необъятной земли,
Мудрецы и торговцы к нему потекли;
Все явились, и вырос сияющий лес
Невозможных, невиданных чудных чудес:
Здесь бутыли виденья рождающих вин,
В золотом оперенье огромный павлин,
Здесь крылатые кони, что снега белей,
Сундуки с затонувших давно кораблей,
Из далеких краев музыканты-рабы
И магический шар – предсказатель судьбы,
Здесь плащи-невидимки, блуждающий свет
И алмазная пыль с неизвестных планет,
Здесь огонь, что в воде, как на суше горит,
Но на все с безразличьем владыка глядит.
Вдруг вдали силуэт одинокий возник,
И с небес опустился высокий старик.
«О великий халиф, – поклонившись сказал, –
Я в чужой и далекой стране побывал,
И прекрасное больше, чем злато любя,
Я таинственный дар приберег для тебя».
В тот же сказочный миг светоносный кристалл
В почерневших ладонях его заиграл.
Он открыл пред халифом волшебный флакон,
И правитель стоял, зачарован, влюблен:
Дивный запах, которому равного нет,
Из хрустального плена явился на свет.
Все затихло… Халиф произнес наконец:
«Что ты хочешь в обмен на него, о мудрец?
Есть арабские кони, дворцы, корабли,
Есть сады, где цветут все деревья земли,
Есть рабыни – покорности нежной пример
И алмазы из самых глубоких пещер».
Улыбнувшись, главою старик покачал:
«Я желаю в награду начало начал,
Ту, что держишь в чертоге сверкающем ты,
Воплощенье земное святой красоты».
В ароматном дурмане себя позабыв
На преступный обмен согласился халиф.

Много лет миновало с печального дня,
Но правитель живет, ни о чем не скорбя,
В пышной спальне увитый цветами альков
Наполняет дыханье нездешних духов.
Позабыты друзья, и стихи, и пиры,
Больше арфа златая не знает игры,
Приласкаться олень не подходит к окну,
В апельсиновой роще храня тишину.
Но везде аромат! И в прохладу и в зной
Для халифа отрады не надо иной.
Лишь однажды в полночной торжественной тьме
Прошлой жизни страницы листал он в уме,
И слегка сожаленье коснулось его:
Как давно не любил, не ласкал никого.
Вдруг повеяло будто грозой от окна,
Перед ним как живая явилась Она –
Те же юность и нежность, движенья и взгляд,
И забылся халифом таинственный яд.
Девы призрак печальный уста отомкнул:
«Дух любви в этом доме навеки уснул.
Если сможешь, халиф, вспоминай обо мне,
Я погибла от горя в чужой стороне».
И исчезла, жемчужные слезы пролив,
Но остался стоять недвижимо халиф.

Утром слугам в покоях его не найти,
Их правитель всю ночь до рассвета в пути,
Не давая покоя себе ни на миг,
Он далекого моря с восходом достиг,
Под лучами светила бесстрастна во всем
Заливалась стихия холодным огнем.
Как тот край отыскать, где погибла Она?
Это горе, как море, не выпить до дна!
И как будто в безумстве на жарком коне
Он рванулся на встречу высокой волне.
У излучины в море впадавшей реки
Обнаружили тело его рыбаки.
Он лежал у подножья высокой скалы
Как живой, и глаза его были светлы,
И разбитый о камни был силы лишен,
Истекал ароматною кровью флакон.

С той поры был заброшен прекрасный дворец,
Вместо роз разрастался по саду чебрец,
Стал прибежищем ящериц сказочный двор,
Затянули резьбу паутина и сор,
В золотые покои халифа века
Никого из людей не ступала нога,
Лишь случайный прохожий в тоске о любви
Вдруг услышит, как в роще поют соловьи.