Трилистник возвращения

                Утраченная Эвридика.


   Примат тракта, практологически теряющейся в обступающей его буйной растительности.  Движение к возможному, прикровенному - по неприметной тропке, в сопровождении  партесных пений  - артикуляционных изломов, изысканных подражаний птиц. Радостное проникновение в иной -мимеитический язык. Вступление в преодоление природной застенчивости природы, разрывая путы арахнид, сквозь сбитое поле ассоциативного восприятия.
  Ветер стих. Взметенные - в кажущемся хаосе листья - растревоженные прибежища хвои,- остались незыблемым,- не расшифрованным  микрокосмом, обретающим в закатном преображении признаки некоего окультуренного ареала.    



                Оберег от забвенья.


  Туман оракула вереницей снов - льнет - тщится пробиться к дозволенным границам восприятия, обламывая хрупкую корку источенного дыханьем льда. Февральского льда -      с навитью полона, с биеньем под ладонью плода. С голубыми прожилками норова.
Что отделяет аморфную длань - от ладони с простертой картографией возможного. Лист истлеет - так и неразгаданным - неосуществленным потлачем знаков. Вернувшись в нутро нерасторжимое - к своей изначальной природе. Чтоб вновь нас увлечь в тайнопись изъязвленного снега, в волнующие игрища детей - с взбитыми в слепящую пыль снежных городков, в апокрифическое богословие птиц. Отрицающих верховенство смерти. Оберегающие нас, скрещенные на удачу клювы клестов, снизки рябин и ладанки отпущенного нам вдоволь чистого как детство снега.

 

                Нерасторжимое касанье.
 

Оставляя - выходим на поиски кремированных остьев, истлевших часов -
стрекозьих прожилок диаспор, удивляясь маленьким ладоням, истонченных
нежным светом осени, вдохновленные порывом ветра с придыханием флейты.
Дальше - от назойливой ретины троп - в уханье сов - остинато предвестий.
Сквозь мимеитический язык усмиренных гармоний - во вновь обретший
нас хаос берез - дважды отраженных в водах и трижды - сколько? -
Пока не обретет смирение зрачок, замкнувшись в одном - порождающем все видении.
Пока не примет исток, не замутненный химерами, порождениями готических высот,
ни пламенем - искажающим пение.